Юрий Каменецкий - Мелочи жизни

Семендяева не ответила.

— Лен, поверь мне. Сейчас не время. Все должно немного утрястись. Немного стереться. Надо подождать. Надо, чтобы жизнь вошла в привычное русло.

По щеке Семендяевой скатилась слеза. Сергей провел по ее лицу пальцем, слезу стер.

Лена передернула плечами, как будто прикосновение Сергея было ей неприятно.

— По системе Станиславского, играя любовь, надо стремиться как можно чаще касаться партнера, — сказал Сергей. — Любовь — это касание.

— А я не хочу играть в любовь, — отрезала Лена зло.

— А что ты хочешь?

— Я хочу... чтобы ты шел отсюда... к чертовой матери!!! — проговорила вдруг Семендяева удивительно спокойно.

Сергей какое-то время молча смотрел на нее, потом развернулся и пошел к двери.

Открыв дверь, он остановился, снова посмотрел на Лену.

— Я позвоню.

— Позвонишь?! Кому-нибудь другому! — не выдержала вдруг и сорвалась на крик Семендяева. — Понял?! Убирайся! Убирайся отсюда!

Сергей молча вышел из квартиры.

— Видеть тебя не хочу! — неслось ему вслед. — Только попробуй мне позвонить!.. Все! Хватит! Любовь прошла, завяли помидоры!..

Лена упала на кровать и горько-горько зарыдала.

— Еще минуту — и буду кормить. Не скучай, малыш! — орудуя на кухне, кричала Юля кому-то в комнату.

Заслышав звонок в дверь, Юля сделала удивленное лицо и, на ходу облизывая пальцы, вытирая их передником, пошла в прихожую.

— Кто там?

— Свои, — послышалось из-за двери таинственное.

— А поконкретнее?

— Самые близкие. Биг-Мак. Юля открыла.

— Ну тогда входи.

— Бдительная стала, — заметил Максим входя.

— Хорошие уроки получила.

Биг-Мак попытался было Юлю обнять, но она уклонилась.

— Да ладно тебе, все обошлось. Долго еще дуться будешь?

— Дуться, это в смысле обижаться? Запомни, гамбургер, на всю жизнь. Обижаться — это непродуктивно. На обиженных воду возят. Имеет смысл воспитывать только самых близких, с кем на всю жизнь. Вот родителей, например, надо воспитывать с детства. А тебя... Зачем зря время тратить?..

— Это если попроще сказать... На дураков не обижаются? Так, что ли?

— Ну если тебе так удобнее...

— Юлька, я же понимаю, что виноват. И не спорю. Произнеся эти смиренные слова, Биг-Мак подошел к двери, открыл ее, шагнул, как будто собираясь уходить... Юля молча, не скрывая удовольствия, ожидала, когда же дверь наконец закроется. Однако Биг-Мак хоть и вышел за дверь, но не закрыл ее за собой. Наоборот, придержал ногой, чтобы не захлопнулась случайно. Юля даже нетерпеливо притопнула ножкой. В этот момент перед ней возник огромный букет цветов, который Биг-Мак прятал за дверью.

— Это тебе во искупление моих грехов. — Максим вручил Юле букет и галантно шаркнул ногой.

— Спасибо. — Юля взяла цветы.

— Нравится? — Биг-Мак решил, что уже прощен.

— Как говорит мой брат: «лучше деньгами».

— Да ладно тебе! Ну сколько можно! Я же от всей души! — попробовал обидеться Максим.

Юля вдруг вскрикнула и стремглав помчалась на кухню. Сорвала с плиты сковородку, выключила газ под кастрюлей... Не дожидаясь приглашения, Максим прошел за ней.

— От тебя, гамбургер, — подозрительно осматривая чуть пригоревшее на сковородке мясо, приговаривала зазевавшаяся хозяйка, — вечно одни убытки! Чуть обед не сожгла!

— А что это ты меня «гамбургером» называть стала?

— А я тебя разжаловала. Был Биг-Мак, а теперь простой гамбургер. Нет в тебе ни сыра, ни салата, ни кетчупа... Даже булочка у тебя без кунжута! Так, самая что ни на есть дешевка!

— Я же люблю тебя, идиотка! — буркнул разжалованный Биг-Мак обиженно.

— Мы в восхищении!

— Юля!

— Вот одарил! Любит он меня! Большое счастье — любовь труса!

— Я, между прочим, и жениться могу! — не сдавался бывший король бутербродов.

— Я в восторге!

— Прекрати надо мной издеваться!

— Что может быть проще! Уходи и не слушай.

— Зря ты так, я ведь тоже могу не по-хорошему! — решил перейти к угрозам Максим.

— Ой, испугал!

— Я могу и силой заставить!

— Что — заставить? Любить себя?

— Потом еще сама попросишься замуж... — С целью осуществить свои довольно неясные намерения, Биг-Мак пошел на Юлю.

— Что тут у вас происходит? — раздалось вдруг откуда-то сзади.

Биг-Мак вздрогнул, обернулся. На пороге кухни застыл Игорь.

— Юлька, ты еще полчаса назад обещала меня покормить. Мне же уходить скоро... Сама знаешь, сегодня нельзя опаздывать, — проговорил Игорь, совершенно игнорируя Максима.

— Милый, все готово, просто вот этот... Вот эта порция... Нет, эта маленькая порция жареного картофеля собралась меня полюбить немедленно и без моего согласия. Вмешаешься? — улыбнулась Игорю Юля.