Руслан Белов - Встретимся через 500 лет!

Гастингсу показалось, что его друга сообщение профессора порадовало. Дружески ему подмигнув, Пуаро направился в процедурный кабинет, в котором его ожидали в карманах халата нежные пальчики старшей медсестры Катрин Вюрмсер и шприц в стерилизаторе.

– Пуаро, я вас не понимаю, – сказал Гастингс, когда они вышли в парк и направились к «Трем Дубам».

– Чего вы не понимаете? – улыбнулся удовлетворенно сыщик: он ожидал именно этого вопроса.

– Мне кажется, что с нами разыгрывают комедию, идиотский фарс. А вы как будто этого не понимаете. И увлеченно в нем участвуете.

Пуаро, увидев отца Падлу, шедшего навстречу под руку с фрекен Свенсон приподнял котелок.

– Здравствуйте, фрекен Свенсон! Приветствую вас, отец Падлу. Прекрасная погода, не правда ли?

Священник, скрупулезно поискав что-то в глазах сыщика, поздоровался сдержанным кивком. Фрекен Свенсон в ответ затараторила о своем превеликом уважении к великому сыщику и желании как-нибудь побеседовать о его научных разработках в области сыскного искусства, которые давно занимают ее ум. Гастингс, мило улыбнувшись обоим, взял вмиг растаявшего товарища под руку, потащил вперед.

– Так вот, я не считаю, что мы с вами участвуем в фарсе, – вернув прежнее выражение лица, вернулся к прерванному разговору Пуаро. – Вы забыли, что имеете дело с бессмертным человеком, видящим все насквозь? Вы что, не знаете, что само Солнце со всеми своими планетами движется не куда-нибудь, а к созвездию, названному моим именем [46], именем Геркулеса?

– Я не понаслышке знаю, что вы, Эркюль Пуаро, – великий человек, – сказал Гастингс, подумав: «Лук-порей [47]ты, а не Геркулес», – Но неужели этот великий Пуаро не понимает, что у профессора в правом нижнем ящике стола уже как неделю лежит история болезни? История болезни Джека Потрошителя, надписанная его подлинным именем?

– В правом нижнем ящике стола? – задумчиво посмотрел Пуаро на друга. – Нет, дорогой мой, вы не угадали. Я наблюдал за профессором и сделал вывод, что она лежит в левом нижнем ящике его стола. И вы мне ее достанете.

– Я?! Достану?! Вы предлагаете мне тайно проникнуть в кабинет Перена?

– А почему нет? – недоуменно поднял плечи Пуаро. – Вы же сами заостряете мое внимание на этой истории болезни?

– Да, заостряю. И знаете, почему?

– Почему? – забывшись, Пуаро перестал семенить.

– Потому что… Потому что это – самый короткий путь к разгадке.

– Я так не думаю. Это вам, чтобы узнать подлинное имя Джека Потрошителя, необходимо взломать кабинет профессора. А мне достаточно пошевелить своими серыми клеточками, пошевелить после того, как я увижу животик мадмуазель Генриетты. И я пошевелю, очень энергично пошевелю, может, даже потрясу головным своим мозгом, как трясут яблоню. И знаете, почему? Да потому что профессор вызвал меня на дуэль. Он сделал свой выпад, медицинский выпад и убил мою болезнь. Теперь дело за мной… И скоро, очень скоро, я сделаю свой, и это будет последним моим подвигом.

– Последним подвигом? Насколько я помню, последним подвигом Геркулеса было укрощение Цербера?!

– Цербера я уже укрощал. Вы, что, забыли Августа Гертцляйна? – посмотрел Пуаро осудительно.

– Нет, вы что-то от меня скрываете, Эркюль… – смешался капитан. – Как тогда, в Эссексе, в Стайлз Корт [48]… Я боюсь, что вы…

– Что я, человек, всю свою сознательную жизнь боровшийся со злом, готовлюсь кого-то убить? Второго Нортона?

– Да, мой друг. Я этого боюсь. Я боюсь, что вы шагаете на свою Голгофу, шагаете, помахивая тростью, как…

– Как кто?

– Как один человек… Не спрашивайте меня о нем. Я забыл его имя, я забыл, как он выглядел, я даже забыл…

– Что вы еще забыли?

– Еще я забыл, был ли он вообще…

– С вами все ясно. А что касается возможности моего добровольного ухода из жизни, скажу, что в Стайлзе я был сражен беспощадной болезнью, и смерть казалась мне весьма подходящей альтернативой жизни. А теперь я вновь здоров, как Геркулес, и засматриваюсь на женщин, пусть издалека. И у меня нет никакого желания стрелять в лоб этому сумасшедшему татуировщику. Напротив, когда я найду его, то перед тем, как сдать полиции, попрошу на память сделать мне татуировку, скажем, на плече или лодыжке. Они так модны сейчас.

– Бьюсь об заклад, я мигом угадаю, что вы попросите изобразить.

– Что?

– Геркулеса, разрывающего пасть Церберу.

– Возможно, Гастингс, возможно, – довольно засмеялся Пуаро.

– Значит, вы, как и я, все же считаете происходящее фарсом…