Лариса Ратич - Антипедагогические этюды

Портфель Наташи Дина Ивановна знала «в лицо», и осуществить свой план учительнице было совсем не трудно. Пять секунд — и «мобилка» Малько уже надёжно лежала на самом дне сумки Гордуновой, под толстой пачкой тетрадей.

На перемене Диана Ивановна немного нервничала и даже не пошла сегодня «пить чай» к Людмиле Борисовне («Извините, очень болит голова! Я потом приду, ладно?..»), но, однако, взяла себя в руки. Зло должно быть наказано, и она это сделает!

Вот, наконец, и урок. Проверка домашнего задания, опрос по теории… Диана Ивановна слушала невнимательно, впол-уха, кивая автоматически; её била мелкая дрожь.

— Извините, дети, я выйду на минуту. Мне что-то нехорошо. Решайте пока № 49, страница 118.

Она быстро прошла в канцелярию (отлично, Аллочки нет!) и набрала домашний номер. Сын дома.

— Павлик, это я. Позвони мне через пять минут на мобильный. Нет-нет, говорить не будем. Я проверяю сигнал; барахлит чего-то.

Диана Ивановна вернулась в класс, присела к столу. Старшеклассники спокойно писали. Минута, вторая… Ну!!!

Раздалась знакомая мелодия. Зазвучала довольно тихо, но Малько ждала, поэтому услышала сразу. К тому же — Наташа была совсем рядом, за первой партой.

— Ой, кажется мне звонят! — Диана Ивановна открыла сумку. — А где же телефон?.. Ничего не понимаю!..

— Диана Ивановна, это не у Вас! — сказал Свистунов. — Это у Наташи, кажется.

— Свистунов, это МОЯ мелодия! — закричала математичка. — И к тому же, я не вижу на месте своего мобильного! Что, опять??? Это уже переходит все границы! Гордунова!!! — подскочила она к девушке. — А ну-ка, открывай портфель!

— Диана Ивановна, но это абсурд, — спокойно возразила девушка. — Я ничего у Вас не брала!

— Абсурд — это то, что я до сих пор верила тебе, Гордунова! Открывай сумку, я сказала!!

Она выхватила портфель Наташи и, запустив в него руку, сразу же «нашла» телефон.

— Вот и выяснилось всё, моя милая. А теперь будь так любезна, верни также кошелёк, помаду и брелок! Или они у тебя дома?

И тут как раз прозвенел звонок с урока.

— Ну что ж, все свободны. И ты, Гордунова, ПОКА свободна. А я сажусь писать докладную. Не думала, что ты скатишся до воровства. Оказывается, у тебя мелкая и мстительная душонка, Наташа…

Гордунова всё ещё пыталась объясниться с учительницей, но Диана Ивановна и слушать не желала. Она так вошла в роль, что, глядишь, и до инфаркта было недалеко. Наташа вышла, опустив голову.

«Беги теперь, дорогуша, за своими мамами-папами, беги. Посмотрим, как они будут слушать, что их доченька — просто воровка!»

Итак, докладная готова. Но сначала — Малько бросилась к Людмиле Борисовне. Тут надо по-умному: завуч тоже не любит Гордунову. Диана Ивановна знала причину: дочь самой Людмилы Борисовны еле-еле тянула на хорошистку, да и то потому, что учителя просто боялись поставить ей меньше. Себе дороже, знаете ли; пусть уйдёт с хорошим аттестатом, а там жизнь сама расставит всё по местам.

Завуч заметно оживилась, услышав «новости»:

— Вот это да, кто бы мог подумать. Значит так, никакой медали! Хватит Гордунову за уши тянуть. Ведь, если честно признаться, Диана Ивановна, ей оценки все завышают. Привыкли, что она отличница, вот и тащим на свою голову. А зачем? И к тому же — воровка, как выяснилось. Вляпается куда-нибудь, и сразу кинутся: а в какой школе она училась? Ах, она у вас ещё и с медалью? Сгорим ведь от стыда, как вы думаете?!

— Людмила Борисовна, я снова не устаю удивляться вашей дальновидности!

— Что вы, дорогая, это простая осторожность. За школу обидно, вот и всё. Не для того мы так стараемся и «пашем», чтоб потом полоскали нас во всех газетах. Идите, Диана Ивановна, и скажите учителям, что сейчас будет срочное совещание. Всё-таки у нас ЧП!

…Все были «за». Во имя и на благо.

Пошёл уже третий месяц, как Геннадий Геннадиевич (он же — «Ген Геныч») работает в этой школе, будь оно всё неладно…

Говорила же ему мама:

— Геночка, зачем тебе это надо?

Говорила! Нет, не дошло: возомнил себя педагогом!

Ген Генычу сейчас едва только перевалило за двадцать, но он изо всех сил старается казаться старше. Должность обязывает. Историк всё-таки!

…Вот остался бы на кафедре — и всё. Ведь предлагали… А теперь — поздно, изволь сеять разумное, доброе и вечное. Пожизненно?..

Но ничего, он найдёт выход. Мужчина он в конце концов или нет?! И на Сашку Ломова найдёт управу, дайте срок! Все уроки срывает, мерзавец!

Ген Геныч вскочил и нервно забегал по комнате. Ну что он им сделал, что?! Детки клетке какие-то!