Павел Федоров - Агафон с большой Волги

Почувствовав в ее голосе наигранно командный тон и услыхав какое-то новое, милое словечко, которого он не знал, Агафон улыбнулся в темноте впервые за весь трудный для него день. Мысленно примирившись, подумал радостно: «Ах, мать честная, да пусть до утра командует!» А вслух спросил пытливо:

– А что такое чепчик?

– Колышек, а на нем пучок ковыля и фанерка с надписью черными буквами: «Б р а к! П е р е п а х а т ь!» А если работал и вчера пил да горшки бил, рядом ставим большой чип со щитом; там уже Федя пишет похлестче, например, так: «Кто пьет, рублем себя бьет!», и еще что-нибудь в этом роде.

– Кто же это придумал?

– Мы, все вместе. А что, плохо, по-твоему?

– Здорово! Даже очень замечательно. Поедем проверим огрехи. Не хочу, чтобы на моих бороздках твой чепчик стоял, – сказал Агафон и, осторожно взяв Ульяну за руку, повел к трактору.

– Ладно, – покорно следуя за ним, проговорила она. – Поедем. Только правильно будет не чепчик, а чипчик.

– Ну, это я так, нарочно переврал. Очень хорошее слово ваш чип. Наверное, твоя придумка, да?

– Здешнее слово, нижнеуральское, рыбацкое. Когда ставят сеть, на чипчиках-колышках крепят веревки. Переняла от папки, он там жил и знает много таких свежих, незатасканных словечек. Проедем один гон, а то я есть хочу, – сказала Ульяна. Подумав о чем-то, спросила: – А ты сегодня что-нибудь ел?

– Забыл, – признался Агафон. – Ты в кабине поедешь или на приступке?

– Нет. Я сама поведу, а ты рядом на приступочку встанешь. Хорошо?

– Ты умеешь водить машину? – удивился Агафон.

– О-о-о! Было бы очень странно, если бы агроном не умел сидеть за рулем. У меня водительские права есть и на трактор, и на комбайн, и даже на автомашину, – садясь за управление, не без гордости проговорила она.

– Ты просто золотой человек, чипчик, – растроганно проговорил Агафон, словно желая одной этой идущей от сердца фразой отблагодарить ее за все, что она сегодня для него сделала. Прыгая на подножку, робко спросил: – Можно тебя так называть? Уж очень по душе пришлось мне это словечко.

– Зови, если тебе так хочется. Только не перевирай… – тихо ответила она и, передвинув рычаги управления, спокойно и плавно стронула с места могучую и покорную в ее руках машину.

Весь гон проехали молча. Говорить и кричать при гулко работающем двигателе не хотелось. Прожекторы ярко освещали ровные ряды пашни, перемигиваясь с такими же работающими по всей ночной степи собратьями-богатырями, нарушающими мощными звуками эту дикую, предгорную, разбуженную ими глушь, предназначенную теперь дать людям радость и счастье. А впереди ползущего степного чуда с огненно-самоцветными глазами смутно возвышались горные вершины, словно намереваясь своими удлиненными, мрачноватыми тенями придавить эти яркие, упорно надвигающиеся полосы света прожекторов. Темнота блекла и медленно, крадучись, отступала.

Когда вернулись к будке, их уже ждал, сверкая карманным фонариком, Федя, чистенький, с отчетливо пестреющими на лице веснушками, улыбчивый, счастливый и вовсе не заспанный, в аккуратно сидевшей на его плечах кожаной меховой курточке с какими-то особенными металлическими застежками. «Ну жених, да и только», – подумала Ульяна.

– Не видно, чтобы ты спал! – смекнула она.

– Каюсь, Ульяна Яновна, – смущенно начал оправдываться Федя. – Тут машина подвернулась, домой съездил, бельишко переменил, то да се…

– Да ты два дня тому назад в бане мылся! – заметила Ульяна.

– Неужели? Значит, позабыл. Пылища такая, аж все тело зудит.

Надвинув козырек кепочки на лоб, Федя поскреб за ухом. Оправдываться дальше не было никакого смысла. Еще пуще можно проговориться; зачем домой гонял.

– Тут, наверное, зудит, – Ульяна дотронулась ладошкой до его груди и призналась почти сквозь слезы: – У меня тоже, Федя.

– Ничего, Федор. Я теперь тебя почаще сменять буду, – вмешался Агафон, от души радуясь этому чудесному пареньку.

– Ну, это мы еще посмотрим и, может быть, завтра ему чипчик вывесим, – сказала Ульяна.

– За что, Яновна? – ужаснулся Федя.

– Какое имел право передоверять машину? – уже строго спросила она.

– Да я же только Агафону Андрияновичу!

– А при чем тут Агафон Андриянович, он что, твой сменщик?

– Он лучше Сеньки водит. Я с ним два гона проехал. Дай бог каждому, чтобы так знать машину, как он знает…

– Скажите пожалуйста! А ты знаешь, сколько он огрехов наделал? Я еще в темноте не все рассмотрела. Завтра проверю, и будет вам чипчик, Феденька! – подзадорила она.