Аня прислала два письма. Он забыл ответить на последнее. Отправлял праздничные открытки с равнодушными словами. Аня училась в Бийском педагогическом, но заболела. …Летом к ней пришёл. Встретила отчуждённо. Граф с отцом были в топографической экспедиции. Нехотя перебрасывались пресными фразами. Он приглашал её в парк, на лодочную станцию. Аня отказывалась, ссылаясь на свою редкую болезнь.
Он устроился на работу в «дорстрой», кидал горячий вонючий асфальт, зарабатывая на одежду. Отец помогал, но скудно и редко. Потерял работу. Пытался организовать строительную контору, но его подставили коллеги. На него повесили долг.
…Но почему-то часто видит во сне хитрую Анечку. Тот памятный Новый год. Была ещё одна встреча; суетная и холодная, после кино, они долго ходили по зимнему городку. Потом забрались на сеновал. Душистое сено хрустело под ними. Внизу вздыхала корова и переступала копытами. Анины глаза светились в полумраке, блестели, как вымытые виноградины. Он лежал с ней, обнимал знакомое тело и ласково что-то плёл. Она неожиданно задышала, засопела, вероятно, поняв, что лежание затягивается, рассерженно сказала, что другого случая ему больше не представится. Он боялся за её здоровье, ведь очень холодно, могла застудить в себе что-нибудь, а вполне могла быть и настоящая беременность, со многими последствиями, которые не принесут радости ни ему, ни ей.
Б.
Андрей обошёл несколько знакомых магазинов, предлагая услуги по переноски коробок и пивных бочат. Его помнили, и разрешали сложить тару. В коробках иногда были куски печенья, вафлей. Предлагали за работу китайскую лапшу, пачки сигарет в разодранных упаковках, а иногда просили забрать просроченные продукты. Это были вздувшиеся банки с рыбными консервами, плесневые куски масла или сыра. Не отказывался и от батонов колбасы с белым налётом. Если не чувствовал запах явной гнили, то жиры, сыр переплавлял, удаляя накипь, а консервы обрабатывал паром. Грязную сорную крупу мыл под краном, а потом варил. Проветривал комнатку и дегустировал «исправленные» продукты. Оля со страхом следила за ним, входила на кухню с учебником. Говорила, чтобы выбросил «варево». Она боялась за него. Они ни разу не отравились. Обжаренная в духовке колбаса, ничем не отличалась от купленной… Олины подруги с удовольствием ели макароны с колбасным фаршем. Хвалили Великого кулинара. А Валя Сокольникова целовала Игоря в щёку, говоря, что это от всех.
Придя как-то с разгрузки вагонов очень поздно, Игорь тихо разделся, не включая свет, лёг на кровать. Машинально обнимая жену, вдруг понял, что это не она. Девичьи руки настойчиво касались его плеча, шеи, а губы… Тотчас раздавался сонный голосок Оли:
– …Валь, так же нельзя. Надо спрашиваться. Игорь устал, а ты пристаёшь, как ненормальная, – полушутя, переползая через подругу, говорила хозяйка кровати и её окрестностей, – …Я не жадоба, Валь, но он-то устал. В другой раз разрешу тебе, как близкой подруге, – раздавался тихий смех, а Андрей молчал, обнимаемый женой.
Зимой пожилая соседка – Зоя Петровна Денисова пригласила Андрея посетить ларёк мясокомбината, в котором продают за сущие копейки кости на суп, ливер, кровь, свиные шкурки и прочие «деликатесы» для пенсионеров и малообеспеченных горожан. Согласился помочь, прихватив разбирающуюся детскую коляску, ведро и мешок. Ларёк не открывали. Тогда женщина повела Андрея на специальную свалку, где, толкаясь с другими женщинами и небритыми мужчинами, набрали не замёрзших коровьих копыт, кишок и требухи. Взяв ведра, соседка ушла на проходную. Её долго не было. Через некоторое время призывно замахала с крыльца варежкой. «Тут моя кума работает, – пояснила Денисова. – И я до пенсии колбасу варила. Можно грузчиком тебе устроиться. В ночную смену возьмут. Поговорю? Выпьешь с кем нужно, примут. Плохо то, что ты учишься, а на заочное нельзя тебе перейти? Будете жить-поживать. Думай, пока кума не ушла на пенсию. Посылай свою, научу колбаску-кровянку делать, оладики печь». Он подумал тогда, что перевод на заочное не прост, а в армию заберут, как дважды два.
Оленька не разрешила работать в кочегарке, плакала, не хотела оставаться одна. А, когда Андрей работал ночью, звонила Валентине, приглашая к себе. Панически боялась одиночества. Андрей уговаривал пойти с ним. …Могла делать в котельной домашние задания, а он – следил бы за котлом, бросал уголь. Отказывалась, говоря, что заболит голова от запаха горелого угля. Ему пришлось смириться.
Читать дальше