Павел Вадимов - Лупетта

Попав в больницу, я понял, что отныне мне судороги на море не страшны. Врач сказала, что даже при самом благоприятном исходе болезни о море и солнце можно будет забыть до конца своих дней. Но я, как всегда, ошибся. Не с морем, а с судорогами. Первый раз это случилось утром. Я очнулся после недолгого забытья, вскинул голову, чтобы проверить, не «убежали» ли капельницы, и в это мгновение резкая судорога пронзила мою правую ногу. От неожиданности я так и подпрыгнул на койке, едва не своротив капельницу. «Наверное, мне ночью снилось море», — усмехнулся я про себя, привычным движением задрав пальцы, чтобы начать щипать ступню. Однако проверенный способ не помогал, напротив, от щипков судорога только усилилась. Стало не до шуток, и я ужом закрутился под одеялом, пытаясь лихорадочным массажем унять нестерпимую боль. Единственный ходячий сосед по палате, не вынеся моего зубовного скрежета, отправился за доктором.

— И давно это началось? — наклонилась ко мне Екатерина Рудольфовна.

Но я уже ничего не мог ответить, а только судорожно всхлипывал, глотал заливавшие лицо слезы и лихорадочно дрыгал ногой.

— Потерпи, все будет хорошо. Судорога случается из-за того, что гормональная терапия вымывает из организма магний и кальций. Сейчас навесим тебе еще одну капельницу, и скоро полегчает, — участливо добавила всезнающий врач, погладила меня по щеке и вышла из палаты.

— Ляжем, как продукты в холодильник, — надрывался приемник на соседской койке. — И, обнявшись, нежно там уснем. На прощанье нам больной светильник улыбнется кварцевым огнем!

Я вспомнил, что исполняющая эту песню группа называется «Ногу свело», и засмеялся сквозь слезы.

Интервью с Урановым Лупетта не стала продавать ни «Бизнес-Петербургу», ни другим изданиям, которые могли бы польститься на откровения знаменитости. Я почему-то с самого начала знал, что так оно и случится. Впрочем, уровень материала мне оценить не удалось: Лупетта почитать статью не предлагала, сам же я из гордости не спрашивал. А микрокассету вместе с диктофоном она упросила отдать ей в бессрочное пользование — для дальнейших журналистских подвигов. Правда, цитаты из монолога ювелира порой мелькали в наших разговорах. Однажды, сидя со мной на каком-то спектакле, она ни с того ни сего бросила: «Представляешь, Уранов признался, что у него было больше женщин, чем кресел в Большом театре». К чему это было сказано, я так и не понял.

В последующие дни мы стали встречаться все реже и реже. Мама Лупетты собиралась в Париж с американским женихом, и они с дочкой почти не расставались. А на меня свалился ответственный заказ — работа, связанная с разработкой макета альманаха российско-японского культурного фонда «Симатта». Президент фонда господин Искандеров опоздал на первые переговоры на полтора часа. Вместо извинений он царственно протянул мне гербовую визитку, из которой явствовало, что мой визави числится советником петербургского губернатора.

Он скользнул по мне равнодушным взглядом и без всякого вступления стал описывать вкрадчивым голосом величие поставленной перед нами задачи. Несмотря на сравнительно молодой возраст, Искандеров выглядел типичнейшим мистерсмитом из популярного фантастического блокбастера. Высокий лысеющий лоб, строгий дорогой костюм, брезгливая каракатица губ и военная выправка, наводящая на мысль, что он налаживал со Страной восходящего солнца не только культурные связи.

— Повторяю, это очень важный для нашего города проект, — прижав растопыренные пальцы друг к другу, шелестел Искандеров. — Интерес петербуржцев к Японии растет с каждым днем. Мы планируем построить в центре города многофункциональный Дом Японии, а улица, на которой он будет находиться, получит название Японской. Альманах, посвященный планам фонда «Симатта», который вам предстоит сделать, будет напечатан на двух языках: японском и русском. Его получат первые лица Петербурга и России, а также мои друзья — губернаторы японских префектур. Вот оглавление, все материалы мы передадим вам позже. Вопросы есть? Вопросов нет. Тогда приступайте к работе.

Я многозначительно кашлянул.

Искандеров метнул взгляд на големоподобного помощника, быстро подал мне холеную руку и ретировался. Помощник подождал, пока за ним закроется дверь офиса, раскрыл кожаный портфель и достал оттуда запечатанный конверт, настояв, чтобы я пересчитал задаток.

«Все в порядке», — сказал я спустя полминуты и проводил голема к выходу. Прощаясь, он старательно поклонился по-японски, что при его двухметровом росте выглядело несколько комично. Все в порядке... О расходах на рандеву с Лупеттой в течение ближайшего месяца можно уже не беспокоиться. «Когда нет денег, нет любви» — так, кажется, она мне напевала недавно. В шутку, конечно, в шутку. Но все равно спасибо, «Симатта». Жаль, я забыл спросить у голема, что значит это слово по- японски.