Саймон Ван Бой: Тайная жизнь влюбленных: [сборник]

— Тебе даже не придется их самому заворачивать, — восторженно рассказывает он, — все упакуют на месте.

Я люблю гулять возле собора Нотр-Дам, стоящего на своем собственном острове. Интересно наблюдать за туристами, которые восхищаются затейливой красотой каменных кружев. Собор напоминает свадебный торт — такой красивый, что жалко есть. Правду знают лишь вечно голодные голуби, что сотнями теснятся на грязно-белых карнизах и стучат по мрамору твердыми клювами.

Некоторые туристы заходят в храм и молятся. Когда я был совсем маленьким, Мишель, думая, что я уже сплю, вставал на колени у моей кровати и молился за меня Богу. Мишель называл меня «орешек», и я не уверен, что Бог знал, кого он имеет в виду. С другой стороны, если Бог существует, то, наверное, знает все, в том числе и мое настоящее имя.

Покурив на ступеньках собора и состроив глазки итальянской девчонке, которую фотографирует ее бойфренд, я направляюсь в Ботанический сад. Мы с Мишелем приходим сюда почти каждое воскресенье. Однажды я уснул на траве, и Мишель набил мои карманы цветами.

Сегодня мне пятнадцать, и я подвожу первые жизненные итоги. Конечно, я хочу поступить в Сорбонну и в конце концов купить Мишелю красный кабриолет. Но когда я вспоминаю воскресенья в Ботаническом саду, то мне хочется делать для людей что-то такое, чего они никогда не забудут. Может быть, это и есть мое призвание. Хотя небо затянуто тучами, чашечки цветов открыты. Просто удивительно, какое богатство красок вмещают их нежные, хрупкие лепестки!

В магазине Мишеля продаются видеокассеты, а с недавних пор еще и компакт-диски с обнаженными женщинами, которые занимаются сексом с кем попало. Мишель считает, что секс и любовь — не всегда одно и то же, и не приносит ничего домой.

— Что происходит на Пигаль, должно оставаться на Пигаль, — говорит он.

Порой, когда я наблюдаю за ним с улицы, со мной заговаривают проходящие мимо проститутки. Я рассказываю, что мой друг работает в их бизнесе, они смеются и угощают меня сигаретами. С одной из них я особенно подружился. Сандрин утверждает, что годится мне в бабушки. Кожа у нее на ногах сухая и тонкая, как искусственная. Она носит блестящую клеенчатую юбку, а сверху — почти ничего. Мне нельзя стоять с ней у входа, чтобы не мешать бизнесу. Сандрин очень славная; она знает Мишеля и как-то рассказала мне, что однажды он влюбился в одну из ее товарок, только из этого ничего не вышло. Я пытался выведать у нее имя девушки, надеясь снова подружить их, но Сандрин сжала мое лицо в ладонях и сказала очень тихо, что она умерла и все кончено.

Мне хотелось узнать о той девушке как можно больше, потому что при мне Мишель ни разу ни в кого не влюблялся, и она, видно, была особенной. Сандрин время от времени покупает мне книги и передает их через своих подруг, если уходит работать. Последняя книжка называлась «Человек, который посеял надежду и вырастил счастье».

Вот и сегодня, в мой пятнадцатый день рождения, я дохожу до площади и вижу через окно Мишеля, сидящего за прилавком с книгой. Узнай он, что я здесь, страшно рассердился бы и не разговаривал со мной целый день, а то и больше. Поэтому я прячусь в толпе. Мишель читает книгу. На полях томиков Капрони он пишет свои собственные маленькие стихотворения. Однажды у меня хватило глупости открыть книгу и начать читать вслух. Он выхватил у меня томик, и тот порвался. Мы оба ужасно расстроились.

Успокоившись, Мишель объяснил, что его стихи — не для меня. Они, словно стайки маленьких птичек, должны просто летать вместе с другими птичками. А когда я спросил, для кого же эти стихи, из его глаза выкатилась одинокая слеза и медленно поползла по шраму.

Мишель заканчивает работу через четыре часа, а я должен ждать его дома. Он пообещал, что сегодня мы сможем пойти куда угодно, да только я и сам понимаю: времена тяжелые. Кажется, он купил мне в подарок новые кроссовки. Я заметил у него под кроватью коробку с надписью «Nike», когда пылесосил. Открывать не стал: зачем портить сюрприз?

Он копил деньги на сегодняшний вечер целых два месяца. В шкафчике под раковиной стоит винная бутылка с монетами. Когда соседи слышат, что Мишель разбивает бутылку, они знают: у кого-то день рождения. Соседи его любят, хоть и не сразу привыкли к шраму и к тому, что Мишель сидел в тюрьме.

В Париже двадцать муниципальных округов, которые вьются по спирали, как домик улитки. Площадь Пигаль находится в девятом аррондисмане, а мы живем в одиннадцатом. Сандрин что-то не видно на обычном месте: может, уже нашла клиента. Мишель обслуживает покупателей, не вынимая изо рта самокрутку; запрокинув голову, выдыхает дым.