Анна Бялко - Обман

– А как же ты живешь-то?

– Так и живу. На такси не езжу. Я еще подрабатываю, я ж тебе говорила. Балбеса учу, восемь долларов урок. Но это, Арин, вообще кошмар. В классе трудно, а тут уж...

– Тупой?

– Тупой. И наглый. И еще дружки приходят. И мамаша противная.

– Зачем же ты это делаешь?

– За восемь долларов, я же говорю. Это все-таки только раз в неделю, а в месяц – как еще одна зарплата выходит. Вот я зубы вылечила, сапоги купила на зиму...

Я снова чуть не заплакала... Ну как же так, почему все так нечестно. Я-то в это время ходила, двадцать пятую сумку покупала, а тут...

– Мариночка, ты сейчас об этом не думай. И о деньгах не думай, покупай, что захочешь. И ешь, что захочешь. И к врачам ко всем сходи, только скажи Вальке, он тебя везде устроит. Или Наташе – про парикмахерскую там, или салон...

Тут меня будто дернуло. Парикмахерская! Точно! Мы хоть и были почти одного цвета, обе блондинки, но стрижки разные. Длина была примерно одинаковой, но все-таки различия, как говорится, бросались в глаза. Еще бы. Моя-то небось стоила, как три ее зарплаты. В больничной суете всем было не до того, но теперь это могут заметить...

– Марин, тебе нужно постричься. Или хотя бы укладку сменить. Давай, я тебя к своему парикмахеру сведу.

Но тут меня еще раз дернуло. Парикмахер не Валька, он непременно узнает, если не лицо, то затылок – свою работу. Я у него последние лет восемь стригусь, нет, к нему нельзя.

– Нет, к моему не надо. Сейчас сообразим, где другого найти.

– А сколько это стоит? – подозрительно поинтересовалась Марина.

Узнав примерную сумму, она взбунтовалась. Она сказала, что так нельзя, что это разврат и она лично так не может. Я пыталась ее убедить, но, честно говоря, и сама, наверное, понимала слабость собственных аргументов. Наконец мы сторговались. Марина сказала, что от одной своей знакомой слышала о замечательном мастере, который раньше работал в «Чародейке», знаменитой на всю Москву парикмахерской, а потом спился, был выгнан и работал теперь в каком-то маленьком задрипанном салончике. Но мастерство не пропьешь, поэтому те, кто знали, все равно приходили и рублей за сто поверх кассы получали дивную голову.

– Сто рублей – это еще ничего, – назидательно говорила Марина. – За сто рублей, если есть лишние, я схожу. А будет гораздо лучше, чем во всех твоих дорогущих салонах.

Я лично сомневалась, но решила проверить. В конце концов, я тоже имею право на риск. А если вдруг у Марины получится, буду ходить туда тоже, авось мастер спьяну не заметит сходства.

– Ладно, договорились. Ты тогда прямо завтра с утра сходи. Или лучше прямо сегодня.

– Нет, сегодня поздно уже, а завтра схожу. И еще... – Марина замялась.

– Что?

– Ты где продукты покупаешь? А то у вас еды почти нет никакой.

Это она мне говорит. А у самой тут в холодильнике пустыня Сахара.

– Я в супер езжу, в «Перекресток». Там недалеко... – И тут я заткнулась, потому что это на машине было недалеко, а пешком, да с сумками, не больно находишься. Но я быстро нашла выход. – Ты скажи Вале, тебя его шофер свозит.

– Да мне не надо ни в какой супер, я на рынок на продуктовый съезжу, где у вас есть поближе?

Этого я не знала.

– Марин, а чего ты купить-то хочешь, может, там рядом в магазинах есть? У нас есть всякие магазины недалеко, ты сходи, посмотри. Я, правда, там давно не была, там кредиток не принимают.

– Ну, я не знаю чего... Мяса какого-нибудь, капусты... Я хочу борщ нормальный сварить.

– Кому?

– Да мужу... Вале то есть... – Марина снова стушевалась.

– Маринка, я же тебе говорю, его дома не бывает, какой борщ. Только провозишься зря.

– Я все-таки попробую. Ты пойми, это же так здорово, когда есть, кому борщ варить. И потом, может, он на борщ как раз придет, а?

– Да вари, мне не жалко.

Тут я соврала. Мне как раз было жалко, только вот непоняно, кого. То ли себя, то ли ее. Ей борщ некому варить... А мне было кому, но ему не надо моих борщей. И я к этому уже привыкла, а ей еще предстоит. А вдруг у нее борщ вкуснее, и все получится? Тогда меня жалко. Или вообще Вальку, то есть не Вальку, а то, что ему понравится, и он... В общем, путаница и глупость какая-то.

Я встряхнулась, отгоняя дурацкие мысли. Марина, судя по всему, думала о чем-то похожем. Мы обе виновато посмотрели друг на друга, потом вдруг, следуя какому-то внезапному порыву, кинулись друг к дружке и обнялись, и потом уже распрощались, договорившись, если что, сразу звонить.

Ей в этом смысле было легче – у нее мобильник. Она, правда, долго не хотела им пользоваться и порывалась оставить его мне, но я, преодолев соблазн, все-таки отказалась. Все равно я, судя по всему, не смогла бы по нему разговаривать там, где было бы нужнее всего, то есть в школе, а дома и так телефон есть. Первое время справлюсь. То самое, что осталось еще до выхода в школу.