Дмитрий Манасыпов - Тренер

Столешников бросил сумку на газон, улыбнулся, глядя на них:

– Здорово, парни!

Парни смотрели на него, как Касильяс на мяч в своих воротах, как… Удивленно.

Масяня, усмехнувшись, прошелся по нему взглядом, хмыкнул.

– Как там Москва… тренер?…

Столешников улыбнулся:

– А в Москве так: там, как к «Спартаку» подъезжаешь, у стадиона памятник стоит. Здоровый, с мечом.

Они молчали, недоверчиво и с… с надеждой? Столешников, явно наслаждаясь их растерянностью, продолжил:

– Через две недели мы победим. И если после этого… в районе столовки хотя бы барельеф в мою честь не появится, я вас всех до одного за полцены в Африку продам… И, да… я тоже рад вас видеть.

Ну…

Ну?!

Витя, Бергер – те уже все поняли. Важно другое: поймет ли команда… И как примет?

Масяня шагнул вперед, протянул руку:

– С возвращением, тренер.

Выдохнули…

Справа, слева, со всех сторон – руки по плечам, по голове, чистый и радостный смех, Додин с кого-то требует прямо вечером заплатить за выигранный спор, Зуев, бедный, чуть ли не ревет от восторга… И Столешников наконец, как и многие до него, постиг самую старую из истин:

Счастье – оно простое.

Сумка? А, да…

– Так, девочки, хорош болтать, работаем! Но…

Молния на сумке вжикнула, запуская внутрь заинтересованные взгляды.

– Но сперва – переодеваемся. Марокканец, держи!

Брагин взял черную, с длинными рукавами и отложным воротником, футболку. Непонимающе развернул, наткнулся на лого «Динамо».

– Яшин?

– Надевай, надевай…

Столешников превратился в фокусника, только вместо кроликов из цилиндра доставал все новые и новые майки с прославленными именами и клубами: Месси, Роналду, Ибрагимович, Бейл…

Их разбирали, переодеваясь прямо здесь, под мелко моросившим дождем.

Юра, довольно улыбаясь, стянул куртку:

– Биться будем через две недели. А сейчас я хочу, чтобы вы забыли про этот Кубок. Вы итак многое сделали. Просто надели эти майки великих клубов и играли в футбол в свое удовольствие.

– А у вас какая, тренер? – Масяня не мог рассмотреть и явно переживал. Ну, а что, вдруг у Столешникова там кто-то круче, чем его Дрогба.

– У меня своя…

– Наша? – Масяня смотрел на голубое с белым.

Столешников засмеялся:

– А я в своей. На игру со «Спартаком» вместе выходим. Я подумал – чего у бровки толпиться. Алексеич и без меня справится. Заодно и кадровый вопрос решим. Так что поосторожнее со мной. Давайте, с уважением к возрасту…

Додин подмигнул, явно желая учинить пакость. Ну-ну, посмотрим… Столешников остался в форме, Витя забрал одежду.

– Ну, девочки… разомнемся?!

«Девочки» были очень даже не против.

Газон в кашу под дождем? Ничего, не на таких играли.

Какой дождь, когда такой кураж! Это футбол.

Дах-дах-дах… сердце так и шпарит. Навес, принимаем, головой… не вышло… дах-дах-дах… Да, Юра, придется тебе побегать две недельки поактивней, пора уже себя приводить в форму, а то сам не заметил, как расквасился… Зуев, пас дай… да что ты… ничего, справится… Зуев!.. да что ты делаешь… Масиков!.. я те покажу футбол… а ну стой!.. все в норме, Вить, бегаю… Алексеич, в норме все, говорю же… ох… ничего… давай… беги… Зуев… лови… ДА! ДА!

Марокканец, черный с ног до головы, достал мяч из сетки. Обернулся, сверкнув слишком белыми на фоне грязи зубами, смеялся. Все смеялись, радовались чему-то, сейчас понятному только им.

Бергер, прохаживаясь со свистком, не лез. Пусть гоняют, пусть. Во второй раз в жизни у него такое, да и первый был черт пойми когда. И с детьми. А сейчас, тут… Пусть гоняют, не заболеют, он знает, что не заболеют…

Столешников выбрался на улицу, уставший до чертиков и кругов в глазах… и довольный еще больше. Встал, упиваясь свежей сыростью после дождя, вдыхал и не мог надышаться. Как стал моложе лет на… Да даже если и на пять, все равно хорошо.

За спиной вроде бы не очень и высоко поднимался стадион. Теперь уже полностью его стадион, выбранный сердцем.

– И как это все понимать?

Рад ли он ей? Да.

Госпожа президент стояла, руки в боки, глаза сверкают. От злости или?…

– Привет.

– Привет… Юр, что за новости такие?

Столешников усмехнулся. Еще скажи, что я тебя разозлил? Соврешь ведь.

– Бергер – главный тренер. Я как свободный агент заявляюсь игроком…

Много чего было в этих глазах. И то, что он дурак, тоже.

Да, он дурак. И ему от этого ох…но и даже круче.

– Смело.

Да, не просто смело. Безудержно лихо, так бы он сказал.