Андрей Геласимов: Андрей Геласимов – Жажда

Короче, история была – дерьмо. Обычное дерьмо на палке.

Поэтому теперь Пашка рассматривал в окно родное Фрязино. С глубоким и неподдельным интересом. А Генка вел джип как будто сдавал на права. И я рядом с ним – типа инструктора по вождению. Только машину водить я совсем не умел. И Фрязино за окном меня тоже волновало не очень .

– Что это у тебя? – сказал я, поднимая с пола книжечку в синем переплете.

– Да, придурок один подарил, – сказал Генка. – Миссионер какой-то американский. Мебель у нас заказывал для своего молельного дома.

При слове «у нас» он, впервые с тех пор как Пашка сел в джип, оторвал взгляд от дороги и посмотрел назад. Вернее, не посмотрел, а как бы шевельнулся в ту сторону.

Я открыл книжку на середине и прочитал первое, что попалось мне на глаза: «Вошел же сатана в Иуду, прозванного Искариотом, одного из числа двенадцати».

– Брось ее вон туда, – Генка открыл передо мной бардачок. – Надо будет жене отдать. Она в последнее время этой херней увлекается.

– Подожди, – сказал я. – Дай-ка мне еще посмотреть.

Отец как-то в детстве сказал: «Не читай много – испортишь глаза». А я и так много не читал. И мало не читал тоже. Книжку, с которой он меня тогда увидел, я вообще в руки случайно взял. Это была мамина книжка про то как вязать. Крючки всякие, петельки. Не знаю, зачем я ее открыл. Скучно было, наверное. А тут отец подошел. И говорит – не читай много.

Насчет велосипеда та же история. И насчет того, чтобы научить набивать мяч. То есть как будто и нет ничего. Ни велика, ни мяча, ни коленки. И меня тоже нет. А соседские пацаны есть. Во всяком случае велик им каждому держал свой отец. Стоял сзади и держал за багажник. А потом спрашивал меня – подержать? Но я всегда говорил – не надо. Потому что так лучше, когда один. Приходишь домой и трешь свои синяки столовой ложкой. А отец шуршит газетой, смотрит на тебя и говорит – после этого обязательно ее помой.

Поэтому когда в Серегиной квартире никто нам дверь не открыл, и Генка сказал, что видимо придется ехать к моему отцу, я просто молча стоял в этом грязном подъезде у зеленой стены, смотрел на него и не знал, что ему на это ответить.

– Ну и чего ты вылупился? – сказал он. – Чего ты молчишь? Ты же по пьяни сам говорил, что он у тебя в московской мэрии работает. Поедем к нему, поговорим. Он там узнает у себя насчет продажи этой квартиры. Кто купил и когда. И насчет бомжей у них там тоже должна быть какая-то служба. Регистрация… В общем, чего – куда. Поехали. А то время уже, на хрен, шепчет.

– Я не видел его десять лет.

– Ну и х…? Теперь увидишь. Кончай сопли жевать. Нам без него никто информации насчет Серегиной квартиры не даст. А без такой информации сюда можно вообще не соваться. Нам надо узнать – кто там живет. И как они вообще туда, на хрен, попали. Давай, давай, говори адресок.

Я посмотрел на Пашку, но он в этот момент отвернулся.

– Вам кого? – сказала молодая женщина, открывая дверь.

Испугалась. Слышно было по голосу. Мы стояли там перед ней, как три бандюгана. Я старался хоть немного спрятаться за Генку. Хотя бы лицо.

– А, это ты, Костя, – сказал отец, появляясь в коридоре у нее за спиной. – Заходи. Давайте, ребята, все проходите.

Я сделал шаг из-за Генкиной спины, и отец крепко обхватил меня своими руками.

– Вот ты и приехал. А я тебя давно жду.

Водка у него была дорогая. С импортными этикетками и в красивой бутылке. Но мало. Хватило только на пятнадцать минут.

– Марина, купи нам еще водочки, – сказал отец. – А то нас тут всех скоро замучит жажда.

– У тебя завтра совещание, – сказала она, стараясь не смотреть в мою сторону.

– Я помню. Ты сходи, золотая, купи. Мне надо с сыном наконец водки попить. Чего ты так долго не приезжал? А, Костя?

– Дела были, – сказал я.

– А я все хотел тебе брата с сестрой показать. Ты знаешь про них? Они, правда, сейчас в школе. Наташка в пятом классе, а Славка в первый пошел. Оба во вторую смену. Знаешь, такие смешные .

– Я представляю.

– Да ничего ты не представляешь. Давай, рассказывай – ты-то как?

Он посмотрел мне в лицо, и я увидел, что ему это было нелегко сделать.

– Сам видишь.

– Да ладно тебе. Всякое в жизни бывает. Главное, что живой

Он помолчал и повертел в руках пустую рюмку.

– А вообще как? Тяжело пришлось?

– Несладко.

– Понятно. А как угораздило?

– В БТР из «шмеля» долбанули.

– А ребята были с тобой?

Он посмотрел на Генку и Пашку.