Борис Пономаренко - Практическая характерология с элементами прогнозирования и управления поведением (методика «семь радикалов»)

Поручите ему создать, скажем, юридический отдел в строительной фирме, и вскоре его усилиями эта фирма превратится в адвокатскую контору с маленьким строительным подразделением, ведущим лишь собственное строительство хозспособом.

Не следует поручать параноику работу, требующую внимания к конкретному человеку, к его индивидуальным проблемам. Из параноика плохой социальный работник, врач, воспитатель. Он не хочет и не умеет «беседовать по душам», сочувствовать, сопереживать, вообще, тратить время на «единицу».

Не может параноик и соотносить свое мнение с мнением других людей, вносить коррективы в собственную позицию. Поэтому переговорщик из него неважный — негибкий, упертый, стремящийся подавить оппонента. Думаю, вы догадываетесь, к какому результату приведет подобная манера вести переговоры? Конечно, к полному разрыву отношений, к конфронтации.

Грубой коммуникативной ошибкой в отношении параноика будет попытка его переубедить. Это не значит, коллеги, что автор рекомендует исключительно пораженческую позицию. Нет. Просто как бы вы ни старались, как бы ни были красноречивы и доказательны в речах, обращенных к параноику, он не воспримет их, останется при своем мнении, и вы даром потратите силы.

Как же быть? — В представлении автора, если идея, которой предан параноик, цель, которой он беззаветно служит, вас напрямую не затрагивают — оставьте его в покое. Пусть себе работает, стремится, достигает. Не спорьте с ним ради самого спора — дешевле обойдется.

Если же он оказался прямо на вашем пути, что вынуждает вас либо бороться, либо сдаться, — боритесь. Только не с ним непосредственно. Выходите на вышестоящий уровень, на руководство (с надеждой, что там нет его единомышленников, или что там нет параноиков, а с истероидами, эпилептоидами и т. д. справиться значительно легче). Отнимайте у него ресурсную базу. Апеллируйте к общественности, вербуйте сторонников. Вовсю эксплуатируйте собственную паранояльность.

А если ее в вас мало — сдавайтесь. Устраивайтесь ему в кильватер и, уверяю вас, вы не пожалеете. Благодаря флагману (он же — локомотив) параноику вы далеко продвинетесь в своих социальных достижениях. Вспомните, например, скольких своих соратников Королев «вывел» в академики, в герои труда...

Параноик снисходителен к бывшим оппонентам. Когда они приходят к нему с повинной, параноик воспринимает это как само собой разумеющееся. Конечно, ведь он-то никогда не сомневался в своей правоте, деля мир на единомышленников (т. е. праведников) и инакомыслящих (т. е. заблудших). Поэтому для него переход из стана заблудших в стан праведников — событие естественное и желанное.*

* Это свойство коренным образом отличает параноика от эпилептоида. У эпилептоида нет символа веры, нет определенной цели. Ему безразлично, во что верят другие. Главное — из какой они «стаи». С его точки зрения, попытка некой особи перейти из своей стаи в чужую — признак слабости, поражения. А слабых, тем более чужаков, надо наказывать, и пребольно. Что эпилептоид активно и осуществляет.

Завершая разговор о паранояльном радикале, давайте дадим свой ответ на вопрос, заданный в начале главы: так кто же строил железную дорогу?

Насыпь, вероятно, делал какой-нибудь Силантий, рельсы укладывали Дормидонт с Прокопием, шпалы прибивали к полотну Захар с Никитой... Зосима пилил осины, Герасим валил их наземь, Прокоп вел подкоп...

А железную дорогу, все-таки, строил граф Петр Андреевич Клейнмихель!

Аналогичный случай описан Ильфом и Петровым в замечательном романе «Двенадцать стульев».

«Фамилия инженера была Треухов. Трамвайная станция, постройка которой замерла на фундаменте, была задумана Треуховым уже давно, еще в 1912 году, но городская управа проект отвергла. Через два года Треухов возобновил штурм городской управы, но помешала война... Треухов мечтал о большом деле. Ему нудно было служить в отделе по благоустройству Старкомхоза, чинить обочины тротуаров и составлять сметы на установку афишных тумб. Но большого дела не было. Проект трамвая, снова поданный на рассмотрение, барахтался в высших губернских инстанциях... "Это варварство", — кричал Треухов на жену. — Денег нет? А переплачивать на извозопромышленников, на гужевую доставку на станцию товаров есть деньги?"... Он вынимал из стола напечатанные светописью на синей бумаге чертежи и сердито показывал их жене в тысячный раз. Тут были планы станции, депо и двенадцати трамвайных линий... Все хозяйственные работы по дому он выполнял сам. Он сконструировал и построил люльку для ребенка и стиральную машину. Первое время сам стирал белье, объясняя жене, как нужно обращаться с машиной. По крайней мере, пятая часть жалованья уходила у Треухова на выписку иностранной технической литературы. Чтобы сводить концы с концами, он бросил курить... Вопрос решился благополучно... Треухов утонул в работе».