Фланнери О'Коннор - На вершине все тропы сходятся (сборник рассказов)

— Дети, может быть, кто-нибудь из вас подойдет ко мне? — позвала она.

Они еще минуту постояли и все вместе медленно двинулись вперед. Дети были в комбинезончиках и босиком, но вовсе не настолько грязны, как она ожидала. Двое или трое были с виду типичные Гринлифы, остальные ни то ни се. Младшая была девчоночка с гривкой спутанных черных волос. Шагах в пяти от автомобиля они остановились, не сводя с нее глаз.

— Ах ты, какая хорошенькая,— сказала миссис Май младшей девочке.

Ответа не последовало. На всех лицах застыло одинаковое невозмутимое выражение.

— Где ваша мама? — спросила она.

На это сначала тоже не последовало ответа. Потом один ребенок сказал что-то по-французски. Миссис Май по-французски не говорила.

— А где папа? — спросила она.

Немного погодя один из мальчиков прогнусавил совсем по-гринлифовски:

— Тозе нету.

— Ага,— удовлетворенно откликнулась миссис Май, словно получила доказательство чему-то.— А где же ваш негр?

Она подождала и убедилась, что никто ей не ответит.

— Кошка проглотила шесть язычков, — сказала она. — Вот поедемте со мной, я вас научу разговаривать. — Она засмеялась, но смех ее повис в воздухе. У нее возникло чувство, будто она стоит перед судом присяжных, которые все как один Гринлифы, и сейчас ей вынесут смертный приговор. — Я съезжу поищу вашего негра, — сказала она.

— Позалуйста, — ответил один из мальчиков.

— И на том спасибо, — пробормотала она, отъезжая.

К коровнику вела от дома грунтовая дорога. Миссис Май никогда не была в нем, но мистер Гринлиф описывал ей его подробнейшим образом, потому что там все было оборудовано по последнему слову техники. У них была установка для механической дойки коров. Молоко по трубам бежит от машин в молочную, и рука человеческая не прикасается к нему, и не надо таскать его ведрами, пояснял мистер Гринлиф.

— А вы когда же заведете у себя такую? — спросил он при этом.

— Мистер Гринлиф, — ответила она ему тогда, — мне приходится самой о себе заботиться. Мне-то правительство не помогает на каждом шагу. Доильная установка обошлась бы мне в двадцать тысяч. Я и так едва свожу концы с концами.

— У моих сынов есть такая, — негромко заметил мистер Гринлиф, а затем последовало: — Да ведь не все дети одинаковы.

— Вот именно! — подхватила она. — И я благодарю за это Господа.

— Я за все что ни на есть благодарю Господа, — протянул мистер Гринлиф.

«Еще бы вам не благодарить,— подумала она среди наступившего грозного молчания, — сами-то вы для себя ровным счетом ничего не сделали».

Она затормозила перед коровником и посигналила, но никто не вышел. Несколько минут она сидела в автомобиле и разглядывала разные машины, которые у них там стояли. Интересно, заплачено за них или нет. И сеноуборочная, и ротационная сенопрессовка. У нее эти тоже есть. Она решила, пока никто не видит, заглянуть в доильню и посмотреть, в чистоте ли они ее содержат.

Открыв дверь доильни, она просунула голову внутрь, и у нее перехватило дыхание. В белоснежные бетонные стены плескались волны солнечного света, лившегося сквозь ряд окон на высоте человеческого роста. Металлические стойки сверкали так, что больно было смотреть. Она отступила назад и поспешно закрыла дверь. Постояла, прислонившись к ней спиной. Снаружи свет был не так ослепителен, но она почувствовала, что солнце серебряной пулей ударило ей в голову и сейчас вонзится в самый мозг. В это время из-за навеса, где стояли машины, появился негр, он нес в руке желтое ведро с телячьим кормом. Он шел прямо к ней. Это был светлокожий молодой негр в поношенной гимнастерке с хозяйского плеча. Остановившись на почтительном расстоянии, он опустил ведро на землю.

— Где мистер О. Т. и мистер Ю. Т.? — спросила она.

— Масса О. Т., он в городе, а масса Ю. Т., он вон на том поле, — ответил негр, указав пальцем сначала налево, потом направо, словно определяя местоположение двух планет на небосклоне.

— Ты запомнишь, что им передать? — спросила она с сомнением в голосе.

— Не забуду, так запомню, — ответил он, насупившись.

— Тогда я лучше напишу, — сказала она. Она влезла в машину, достала из сумочки огрызок карандаша и начала писать на пустом конверте. Негр подошел ближе и встал у окна машины.

— Я — миссис Май, — пояснила она, не прерывая писания.— У меня на ферме их бык, и я хочу, чтобы его сегодня же забрали. Можешь сказать им, что я очень сердита.

— Да этот бык еще в субботу у нас пропал, — сказал негр. — С тех пор мы никто его и не видели. Мы и не знали, где он есть.