Олег Рой - Паутина лжи

– А тебя это не обидит? – уточнил Саша. Его самого очень устроило бы такое развитие событий, но было неловко перед Юлей.

– Нисколько, – заверила его жена. – Я же сама это предложила.

И, взглянув на его нахмуренное лицо, чуть улыбнулась:

– Сашка, да не волнуйся же ты за меня. Со мной уже все в порядке.

Саше, однако, все еще не хотелось отпускать ее. И в результате было решено, что мужчины отвезут «всех девочек» домой, а сами еще посидят потом немного в каком-нибудь ресторане или баре на полдороге.

Так и сделали. Давно зная Стефана, Саша понимал, что другу не терпится обсудить с ним что-то важное, нечто, о чем тот не хочет говорить при Юле. И догадка оказалась верна. Едва мужчины остались наедине, Стефан завел речь о том, что его давно беспокоило. Выразив радость от того, что атмосфера в семье Кравчуков производит самое что ни на есть благополучное впечатление, он тут же перевел разговор на собственную семью и собственную личную жизнь.

– Вроде бы у меня дома тоже все хорошо, – делился Стефан. – Ну, если не брать в расчет тещу, конечно… Но и та в последнее время стала появляться у нас гораздо реже. Думаю, это заслуга Лизы, которая, конечно, понимает, что я недолюбливаю Галину. А с Лизой у нас все очень хорошо. Ну просто очень. Она так внимательна ко мне и так любит малыша… Иногда, правда, срывается, кричит на него, но это, говорят, со всеми матерями бывает…

– Так что же тебя напрягает, дружище? Меня ты не проведешь, я же вижу, что ты чем-то угнетен. Поделишься?

– Поделюсь… – Стефан сделал большой глоток из своего бокала. – Понимаешь, за это время я окончательно понял, что не люблю Лизу. Разлюбил… Или, скорее всего, и не любил никогда. Просто увлекся, придумал себе образ, которому она на самом деле ничуть не соответствовала… Конечно, она, бедняжка, совсем не виновата в этом. Лиза хорошая женщина, прекрасная жена и мать… По крайней мере, изо всех сил старается быть такой. Но я не люблю ее. Вернее, я люблю не ее…

– Вот с этого и надо было начинать, – усмехнулся Саша. – И как она поживает? Микаэла?

– Не знаю… – Стефан совсем помрачнел. – С тех пор как родился мой сын, мы больше не виделись. Из нашей фирмы она уволилась, к ней я, как ты понимаешь, больше не езжу и даже не звоню…

– А ты позвони, – Саша опустил на стол пустой бокал.

– Позвонить? – Стефан даже испугался. – Ты советуешь позвонить ей? Но ведь это будет… Это будет непорядочно по отношению к Лизе…

– Но то, что ты так пропал, это тоже непорядочно – по отношению к Микаэле. Только Микаэлу ты любишь – а Лизу нет.

– Но ведь… Ведь Лиза моя законная жена. И потом у нас ребенок… – забормотал Стефан.

Саша, ничего не отвечая на это, лишь плеснул себе еще коньяка.

– Ну хорошо, – проговорил Стефан после паузы. – Допустим, я ей позвоню. А вдруг она не захочет со мной разговаривать, просто кинет трубку? Может такое быть, как ты думаешь?

– Не исключено, – кивнул Саша. – Видишь ли, я ведь не знаю Микаэлу, никогда ее даже не видел. И, конечно, не могу с уверенностью предполагать, как она поступит. Но если она не захочет общаться с тобой, по крайней мере, все станет на свои места. А это гораздо лучше, чем мучиться неизвестностью.

– Да, пожалуй, ты прав… – задумчиво проговорил Стефан, опуская взгляд.

– Ты торопишься? – поинтересовался Саша. – Я вижу – то и дело на часы поглядываешь.

– Да, это так, – чуть смутился Стефан. – Видишь ли, сынишка часто просыпается среди ночи, примерно в это время. Я стараюсь сам дать ему бутылочку и уложить…

– Не вопрос, дружище, – развел руками Саша. – Конечно же, поезжай к сыну. Чай, не последний раз видимся, я еще долго в Швейцарии пробуду, дней десять точно.

– А ты как же?

– А что я? Допью вот коньяк – и тоже двину к своим, поздно уже.

– Ну хорошо, тогда я и впрямь поеду. Пока, – Стефан торопливо пожал его руку и поспешил к выходу. А Саша остался в полутьме бара.

Он уже давно заметил, что через столик от них сидит и от души выпивает хорошо одетый мужчина приблизительно их со Стефаном возраста, может, чуть помладше. Пока они были вдвоем, мужчина то и дело поглядывал в их сторону, и теперь, увидев, что один из приятелей удалился, он тотчас поднялся и приблизился к столику Саши.

– Извините, – произнес он по-русски уже чуть заплетающимся языком. – Можно я присяду к вам? У меня сегодня большая радость, так хочется ее с кем-то разделить… Но я, как назло, не говорю ни по-итальянски, ни по-французски, а английский здесь почти не понимают. И вдруг вижу, то есть слышу – соотечественники! Хотел сразу к вам подойти, но постеснялся, понял, что разговор у вас интимный, не для чужих ушей.