Юсуф Шаруни - Современный египетский рассказ

Добрая весть:

В письме Абд аль-Хукма родным был привет от Мустафы его родным. Успокоилось немного измученное сердце Хазины. Она разговорилась с Садыкой Али, выпила две чашки чаю, поела вкусных фиников; время пробежало незаметно. Прощаясь, сказала Хазина: «Теперь я знаю, что они там делают — роют каналы и строят железные дороги, чтобы по ним ходили поезда… Но когда же они пришлют нам денег?»

Слава Аллаху и благодарение ему:

За пачку душистого табака отдала Хазина хозяину лавки пяток яиц. Табак отнесла Юсуфу Селиму, служителю шейха Мусы, святого человека, молитва которого всегда угодна Аллаху. Хазина умоляла Юсуфа попросить шейха помолиться за ее сына Мустафу, который сейчас далеко, в чужой стране.

Спор:

Бахит сказал: «Юсуф возьмет табак себе». Она стояла у него перед глазами, эта большая пачка табаку с нарисованной на ней звездой. Хазина подумала, что Бахиту хочется курить, и сказала: «Юсуф Селим — хороший человек. За это его и выбрал шейх Муса, из всех жителей деревни выбрал». Бахит подумал: «Хазина хочет позлить меня. Теперь я в ее власти, и она может досаждать мне. Когда я был здоров, я мог заткнуть ей рот. Придет ночь, и я, мужчина, глава дома, буду плакать. А если кто-нибудь проснется и спросит, скажу: „Плачу от боли”». Фахима промолвила: «Шейх — святой человек». И вспомнила: говорят, когда шейху было столько лет, сколько мне сейчас, он снял свою одежду, бросил ее в воду, и одежда поплыла. Шейх сел на нее и переплыл реку с востока на запад и обратно, с запада на восток. Вышел и оделся, а одежда совсем не намокла.

Бахит наедине с собой:

На пороге долгой черной ночи, при свете лампы, в которой почти кончилось масло, в когтях у боли, что гложет его худое тело, Бахит аль-Бушшара снова начинает разговор с самим собой — он боится зла, таящегося в неизвестности.

Юсуф Селим — человек надежный. Он держал мясную лавку и получал неплохие деньги. Лавка помещалась в одном доме, в одной комнате, выходящей на улицу. А когда шейх избрал эту комнату своей кельей, чтобы в ней молиться Единому и Единственному, Юсуф оставил все и сделался доверенным шейха — собирал пожертвования. Шейх Муса — тоже благословенный человек. Днем он запирает свою комнату и переносится в священную Мекку, вечером же возвращается, отпирает комнату и принимает своих последователей и мюридов [49] Мюрид — послушник у мусульман. . Если бы не болезнь, Бахит обязательно посетил бы шейха, сидел бы в кругу мюридов, курил подслащенный табак, вдыхал душистый дым невидимой курильницы, участвовал бы в поминании Аллаха и ел бы мясо, которое укрепляет кости и делает их прочными.

Наконец пришло письмо от Мустафы. Через три года и полгода пришло письмо от Мустафы на адрес благородного шейха. Мустафа извещал своего родителя Бахита аль-Бушшара о том, что он поссорился с начальником Абд аз-Захиром. Мустафа просил отца не придавать значения этой ссоре и не осуждать его, Мустафу, потому что он — мужчина и знает свои права. Мустафа писал отцу: гони от себя черные мысли. Мир Аллаха широк. Своим рукам я найду работу и заработаю столько, что хватит и мне и вам на черный день. Да продлит Аллах твои дни, отец, и да пошлет тебе здоровья и сил. Привет моей дорогой матери Хазине и любимой сестре Фахиме, которой желаю безбедной жизни в доме достойного человека — он придет и постучит в дверь, ты откроешь ему, и радость войдет в твою жизнь.

Конец:

Благородный шейх помолчал, потом дочитал последнюю строку: «С приветом от Мухаммеда Ахмеда, писавшего это письмо». Шейх сложил листок и вручил его Хазине, которая поцеловала бумагу и спрятала на своей груди. Про себя Хазина подумала: «Он уехал ради денег. Уж лучше бы вернулся. Наше достояние — куры, они несут яйца, которые я продаю. На это мы и живем. Мы всегда жили в бедности, не знали достатка. Но зачем же причинять матери боль, уезжая так далеко!» Фахима подумала: «Когда я выйду замуж, я покину этот дом. Хорошо, если бы муж был похож на моего брата». А Бахит аль-Бушшара сказал себе: «Я умру, так и не увидев его».

Пер. С. Анкирова

Джаберу очень нравилась дочь его дяди Фатима. Но у него не было верблюда, которым он мог бы уплатить калым дяде Абд ар-Расулю, чтобы жениться на его дочери.

Фатима была красивая, веселая, не худая и не толстая, не высокая и не маленькая, и к тому же она смазывала свои длинные черные волосы приятно пахнущим гвоздичным маслом.

Джабер слышал, как Фатима однажды сказала о нем: