Юсуф Шаруни - Современный египетский рассказ

В душе каждого дахрийского крестьянина живет маленькое зернышко. Оно может засохнуть, покрыться ржавчиной, но оно никогда не погибает окончательно. Это зернышко любви — к родине, к детям, к своей деревне, к зеленым побегам в поле, к деревьям на берегу канала, к благодатным водам Нила, к свежему ветру, ко всей египетской земле. «К вечеру число жертв возросло до семидесяти». Фатхи думает о справедливости. Да, он хочет справедливости здесь, на этой земле. Ему нет дела до того, что справедливость существует где-то во времени и в пространстве, далеко отсюда. Она нужна ему здесь, сейчас. И те, кто отдадут за нее свои жизни — будь это он сам или кто другой, — должны встать из могил, воскреснуть, чтобы своими глазами увидеть торжество справедливости на земле Египта. После смерти он превратится в пыль, в прах. От него останется лишь воспоминание. Но справедливости и победы добьется другой, такой же египтянин, как и он, который заступит на его место. И сам он должен бороться за справедливость. Нечего сидеть здесь, в этой глуши, и ждать, когда другой одержит для него победу.

Он вошел в дом, зажег маленькую лампу, стал ходить по комнате, собирая книги и бумаги. Уложил все в чемоданчик. Открыл окно, выходящее в поля, вдохнул ветер, напоенный запахами весенних трав и цветов. Ему хотелось петь.

Утром, прежде чем отправиться в школу, он пойдет на почту, попросит у служащего телеграфный бланк, сядет, соберется с мыслями и напишет так: «О Родина, овдовевшая невеста, распусти черные косы скорби своей, заплети их туго, перебрось мне через ночь. И я примчусь к тебе. Накинь покрывало цвета ночи, нашей темной деревенской ночи, пока не уйдет печаль и не развеется горе.

Такова судьба твоя, о прекрасная наша страна»

Пер. С. Анкирова

Не успела маленькая Ребаб поступить в первый класс, как о ней заговорил весь городок, все окружающие деревни, вся провинция. Отец девочки, инспектор ирригационной службы, не был коренным жителем городка, мать — тоже не из местных. И до сих пор эта семья мало кого интересовала. О самой же Ребаб вовсе никто не думал. Девочка как девочка — ручки-ножки, хорошенькая детская мордашка. Так бы оно и было, если бы в школу не пришел новый учитель рисования, а придя, не потребовал от детей достать бумагу, карандаш и нарисовать, что каждому захочется.

Класс долго молча трудился. Потом учитель прошел по рядам, разглядывая рисунки и расспрашивая ребят, что именно хотели они изобразить. При этом он много и непонятно говорил об истоках творчества, о кристальной чистоте и непосредственности детского восприятия, о душах, не растоптанных еще грязными сапогами. Так он дошел до парты, где сидела Ребаб, и сразу замолчал, только глядел то на рисунок, то на девочку. А потом сказал, чтобы она привела в школу отца.

Не понимая, в чем дело, Ребаб смутилась: уж не рассердился ли на нее новый учитель? Она передала его слова отцу, но прошел не один день, прежде чем инспектор выбрал время зайти в школу, хотя ему и было любопытно, почему его вызывает именно учитель рисования. Ведь рисование не считается важным предметом, и успеваемость по нему не влияет на решение о переводе в следующий класс.

При встрече с отцом Ребаб учитель рисования закурил трубку, сунул руки в карманы и пустился в рассуждения о великой силе искусства, о творчестве, о таланте, который, как могучий поток, сметает все на своем пути. Если для развития таланта Ребаб, сказал он, создать необходимые условия, из нее вырастет замечательный художник, мастер, какие рождаются раз в столетие. Любого обучи — и он станет врачом, инженером, чиновником. Но художник, истинный художник — учитель рисования произнес это с таким пафосом, что инспектор вздрогнул — великая редкость в нашем мире. Окинув собеседника недоверчивым взглядом, отец Ребаб спросил:

— Ну и что вы от меня хотите?

Учитель рисования поспешил объяснить, что девочке следует развивать вкус и ум, она должна знакомиться с творчеством великих мастеров, читать книги по истории живописи и, познавая самое себя, искать собственный путь в искусстве.

Инспектор прервал поток его красноречия, спросив:

— И к чему все это приведет?

Он вышел от учителя, не зная, верить или нет тому, что услышал. А учитель, глядя ему вслед, подумал, что инспектор так ничего и не понял, что у него на уме — неизвестно, а заниматься воспитанием Ребаб следует непременно. И, не откладывая дела в долгий ящик, он сказал девочке: «Все, о чем я тебя прошу, — это внимательно прислушиваться к голосу сердца, столь же внимательно и пристально взглянуть на окружающий мир, а затем взять карандаш и с полной свободой и непринужденностью изобразить то, что запечатлелось в твоей душе. Слушай только голос своей души, верь только собственному сердцу».