Герман Садулаев: Бич Божий: Партизанские рассказы

Предмет издал тонкий, на грани ультразвука, сигнал и обнажил экран, выплеснувший в комнату новое и неверное освещение.

Прогноз погоды по Санкт-Петербургу и области: от минус трех до минус семи, возможно выпадение осадков в виде мокрого снега, гололед, на дорогах гололедица.

Он подумал, наверное, в тысячный раз за свою жизнь: «Интересно, чем гололед отличается от гололедицы? Ха, наверное, гололедица — это жена гололеда. Если бы я был автором скетчей, я бы вставил такую шутку в свой монолог. Ха!»

«Это была бы самая тупая шутка во вселенной», — тут же сказал он сам себе. И сразу ответил:

Именно потому я бы и вставил ее в свой скетч. Чем же еще известны авторы юмористических монологов, как не тем, что собирают по всей вселенной самые тупые шутки и вставляют их в свои скетчи?

Тогда, будь уверен, кто-то уже вставил в свой скетч и эту шутку.

Сюжет сна совершенно выветрился из памяти, осталось только смутное ощущение беды. Но и оно развеялось, когда на экране появилась певица, танцующая под дерганую музыку и бормочущая по-английски:

«Мне не нужны мужчины, чтобы быть счастливой, мне не нужны мужчины, чтобы чувствовать себя хорошо».

— Если тебе не нужны мужчины, для кого ты вихляешь своей голой задницей? — сказал он вслух и досмотрел клип до конца.

— Для мужчин, которые купят твои диски и билеты на твой концерт себе и своим подружкам, вот для кого ты кривляешься, маленькая лгунья! — продолжил он, встав, наконец, с кровати.

Молодая женщина завершала у зеркала свой ритуал. Она молчала. Она всегда молчала по утрам, не говорила даже «доброго утра, зайка!», но не переносила общей тишины и включала для фона телевизор.

— Доброго утра, зайка! — сказал он, обращаясь больше к самому себе, потому что молодую женщину полагалось называть кисей, таковы были принятые между ними условности; проходя мимо зеркала в ванную, он молча ткнулся в ее щеку сухими губами.

Шум падающей в душе воды заглушил завывания телевизора в комнате: там как раз началась реклама.

Он встал под воду и начал думать.

Какого черта человек должен вставать в половине седьмого, особенно зимой, особенно здесь, почти у полярного круга, когда солнце еще не проснулось в своей космической люльке, а все живое, даже тараканы и крысы, — спит?

Когда я в последний раз видел живого таракана? И куда они все подевались? Раньше их было не извести, не помогала никакая химия. А теперь просто исчезли из всех квартир, сами. В одном журнале писали, что люди непроизвольно истребили тараканов. Хотя сознательные усилия в том же направлении столетиями не давали ощутимого результата. Оказалось, тараканы восприимчивы к излучению мобильных телефонов и микроволновых печей. Это излучение блокирует их репродуктивные функции. Когда количество находящихся в пользовании людей мобильников и микроволновок зашкалило за пороговое значение, они просто перестали размножаться. И исчезли.

Влияние того же самого излучения на людей никто серьезно не изучал. Или, может, результаты исследований не публиковались, чтобы не помешать росту продаж мобильных телефонов и микроволновых печей.

Вот крысы пока остались. Крысы копошатся в мусоропроводе и у помойных баков на улице. Если возвращаешься домой очень поздно, они переходят дорогу прямо перед тобой, без всякого страха.

Ничего, цивилизация нащупает и у них слабое место.

Смыв пену с головы, зайка выключил душ, снял с крючка жесткое полотенце и стал обтираться. Хлопнула дверь. Кися ушла на работу, как всегда, не сказав «до свидания!».

Все было гораздо лучше, когда они просто встречались. Все-таки свидание — это особая обстановка и, что самое важное, настрой. Разве можно назвать свиданием ежевечернюю встречу двух усталых и замотанных работой людей в общем месте их проживания?

Пролетариат лишен права на любовь, лишен возможности любви и вообще романтических отношений. Для романтических отношений нужен неограниченный досуг. В жизни класса трудящихся, не важно, трудятся они на фабрике или в офисе, такой досуг невозможен. Только молодежь из семей пролетариата, живущая еще на средства родителей, может позволить себе и досуг, и романтику. С переходом к среднему возрасту и самостоятельной в экономическом плане жизни пары теряют условия для сохранения романтических отношений. Поэтому все сентиментальные романы пишутся о жизни паразитирующего сословия, это вполне объяснимо.

Он подумал, что надо написать эссе по этому поводу. Эссе можно было бы разместить в Интернете, на одном из левоинтеллектуальных ресурсов. Их, правда, почти никто не посещает. И гонораров авторам не платят. Принципиально. Да и платить их не из чего — рекламу на таких ресурсах тоже никто не размещает.