Бернар Вербер - Смех Циклопа

– Если несколько человек совершают одну и ту же ошибку, это еще не значит, что они правы, – цедит Лукреция.

Сейчас это изречение Исидора как нельзя более кстати.

– Я отлично слышу, что вы там бормочете. Если вы одна говорите глупости, это еще не значит, что вы правы, – отвечает ей Тенардье.

Лукреция и Тенардье испепеляют друг друга взглядом. Тенардье выпускает несколько больших клубов дыма.

– Кем вы себя возомнили, мадемуазель Немрод? Думаете, вам все позволено потому, что у вас высокая грудь, круглая задница и манеры продавщицы из супермаркета?

Лукреция сохраняет спокойствие. Ей нужно согласие Тенардье.

– Дайте мне время. Это очень непростое дело.

– И сколько времени вам нужно?

– Неделю.

Тенардье чиркает спичкой о подошву и прикуривает погасшую сигару.

– Пять дней. Не больше.

Отлично. Мне хватит и трех.

– Не забывайте, ваше положение в редакции весьма шатко. Безработных журналистов полно, на ваше место много охотников. И это серьезные, заинтересованные люди, которые знают, что значит профессионально вести расследование.

Лукреция борется с желанием схватить несколько сигар и затолкать их Тенардье в глотку.

Она кивает.

– Конечно, я понимаю.

– Дайте мне эксклюзивный материал! Удивите меня! Все очень просто – либо вы доводите расследование до победного конца, либо я вас увольняю. Без вариантов. Понятно?

Лукреция сжимает кулаки и перебирает различные способы более или менее болезненно оборвать жизнь начальницы.

– Да, кстати… Вы, кажется, были в «Театре Дария»? Скажите – кто победил? Китаянка?

Ее нельзя недооценивать. Она многое слышит, многое знает. Она в курсе всего, что происходит. Может быть, она не умеет писать, зато умеет добывать информацию.

– Да, китаянка.

– Остроумная? Значит, некрасивая!

– Почему?

– У меня есть теория. Я считаю, что человек обладает только нужными ему свойствами. А ненужные исчезают. Поэтому чувство юмора бывает лишь у очень некрасивых девушек. Оно им жизненно необходимо.

Тенардье начинает хохотать. Лукреция думает о том, что смех другого человека иногда может вызвать чувство неловкости.

– Нет, эта китаянка была и остроумная, и красивая, – отвечает она. – Очень красивая.

1268 год до нашей эры

Северный Китай, Империя Шан.

Территория современной провинции Хэнань

Император Во Дин, двадцать первый правитель династии Шан, с нетерпением ожидал возвращения своей армии.

К нему вошел генерал, командовавший войсками в сражении с вражеской империей Туфанг, преклонил колени и объявил:

– Мы одержали победу, повелитель.

Император вздохнул с облегчением:

– Браво, генерал.

Военачальник снял шлем, и по его плечам рассыпались длинные шелковистые волосы. Перед правителем стояла принцесса Фу Хао, любимая жена из его гарема.

Император возглавил войско из пяти тысяч солдат и победил армии Цинь, Ба и Цюйан, но принцесса Фу Хао захотела сражаться с императором Туфанга без его помощи. Во Дин не сомневался, что ее ждет поражение, но воля и решительность женщины произвели на него такое сильное впечатление, что он разрешил ей командовать армией.

Еще никогда на женщине не лежала такая ответственность.

Воительница сняла с плеча сумку и бросила к ногам повелителя предмет, похожий на мяч. Это была голова императора Туфанга.

– Армия противника уничтожена. Все города заняты, повелитель, – произнесла она.

– Я не думал, что ты добьешься успеха, – признался он.

На самом деле император Во Дин знал, с кем он имел дело.

Фу Хао отличалась жестокостью, властностью и деспотичностью. Он наблюдал, как она руководила войсками, подбадривая их нетерпеливыми окриками. Он стал свидетелем казни офицеров, показавшихся ей некомпетентными.

– Повелитель, я хочу попросить об одной милости.

– Слушаю тебя.

– Я хочу, чтобы никто не забыл, что самую великую войну династии Шан выиграла женщина.

Император встал и поправил на поясе меч.

– Не беспокойся, об этом будет объявлено.

– Нет, повелитель. Я хочу, чтобы о подвиге было не просто объявлено, я хочу, чтобы все обстоятельства этой победы были записаны с моих слов.

– Зачем это? Все и так обо всем узнают.

– Нынешнее поколение узнает, а следующее забудет. И никто потом не поверит, что женщина привела к победе армию мужчин.

Император пригласил подругу сесть.

– Я говорю серьезно, повелитель. Я хочу, чтобы ты позвал писца, и я расскажу ему все подробности великого сражения.