Бернар Вербер - Смех Циклопа

Стефан Крауц еще больше понижает голос:

– Кое-кто подозревает, что Жак даже тайком читает их. Просто извращенец какой-то.

– Зато они живут еще какое-то время, – замечает Лукреция, вспомнив выступление Жака Люстика в театре Дария.

– А почему дверь сюда заперта на замок? – спрашивает Исидор.

– Мы не даем плохому юмору распространяться, – отвечает Стефан Крауц. – Он не должен выходить даже за пределы этого помещения.

Жак Люстик снова весело подмигивает гостям и поглаживает белые усы. Стефан Крауц, Исидор и Лукреция поднимаются на верхние этажи.

– Ну, теперь вы знаете все наши тайны. Если вы все еще волнуетесь, то готовьтесь к завтрашнему поединку вместе. У нас говорят: «Иногда за один турнир „ПЗС“ узнаешь человека лучше, чем за двадцать лет супружеской жизни».

Рассеянный человек идет, не глядя по сторонам, и не замечает велосипед, который проезжает мимо и ударяет его в лицо. Человек падает, встает и не замечает мотоцикл, который приближается и сбивает его с ног. Человек падает. Оглушенный, он с трудом встает. И не видит надвигающуюся на него машину. Та задевает его. Человек падает, встает и не слышит, как к нему сзади подлетает самолет. Тут раздается крик: «Выключите мотор! Смотрите, там какой-то парень попал под карусель!»

Великая Ложа Смеха.

№ 505 115

Вернувшись в комнату, Лукреция и Исидор садятся на кровать.

– Они убили Дария, я уверена. Они безумцы и преступники. Они утверждают, что защищают юмор, но на самом деле лишь наводят ужас на членов сообщества. Они убрали Дария, потому что он знал об их существовании и мог рассказать об их секретах.

– Эта версия не выдерживает никакой критики. Убийцы Дария обладали «Шуткой, Которая Убивает». У этих «Шутки» нет, они хотят отнять ее у нас.

– Может быть, кто-то из них ведет нечистую игру.

– Это возможно.

– Тогда это и есть убийца. Тот, кто забрал «Шутку, Которая Убивает» у Тристана, когда тот лежал в агонии.

– Возможно.

Он странно себя ведет. Он мне не нравится. Он словно понял что-то, но не хочет мне рассказать. А мы ведем расследование вместе!

— Мы не должны были соглашаться на участие в финальном испытании. Нельзя умереть так глупо.

– Согласен.

– Правда, у нас есть защита. Мы обладаем бесценной для них вещью: кодом замка от чемоданчика с «Шуткой, Которая Убивает».

Исидор ничего не отвечает.

– Хотите, я вам его дам? На тот случай, если погибну… – спокойно спрашивает Лукреция.

– Да.

– Кода нет. Чемоданчик не заперт, его можно открыть, просто нажав на замки.

– Неплохо.

– Вы сами меня этому научили. Играть на воображении людей и не рассчитывать на сложные технологии.

Исидор читает комиксы, которые взял в библиотеке, «Всякая всячина» Марселя Готлиба. Рядом лежат книги Вуди Аллена и Пьера Деспрожа.

Он взял эти книги в библиотеке. Старается. Готовится к завтрашнему дню. Может быть, и мне надо поступить так же.

— Скажите, Исидор, вы больше не хотите прочесть «Шутку, Которая Убивает»?

Он улыбается и отвечает, не отрываясь от комикса:

– С тех пор, как я стал кандидатом в члены Великой Ложи Смеха, я понял, что юмор – это огромная, странная, неизведанная сила, разрушительную мощь которой я себе даже не представлял. Я почувствовал на себе, что некоторые шутки напрямую воздействуют на определенные органы.

Лукреция заставляет его опустить журнал и пытается поймать его взгляд.

– Поцелуйте меня, Исидор!

Он ничего не отвечает.

Она приближается к нему и целует его. Его губы крепко сжаты.

– Я вам совсем не нравлюсь? – спрашивает она. И продолжает: – Завтра один из нас умрет.

– Может быть.

– Оставьте ваше легкомыслие. Сегодня – последний день, когда «это» возможно.

Он смотрит на нее. Ее губы в нескольких сантиметрах от его лица. Он чувствует чудесный аромат ее кожи.

– Женщине приходится отбросить гордость и просить у мужчины любви. Я вам не нравлюсь, Исидор?

– Вы самая восхитительная женщина из всех, что я встречал. Многие мужчины мечтали бы оказаться на моем месте.

Он издевается? Что-то недоговаривает?

— Так не отталкивайте же меня, – шепчет она.

Лукреция медленно приближает свои губы к губам Исидора. Он не отстраняется. Не двигается. Она продолжает тянуться к нему. Сантиметр, полсантиметра, четверть сантиметра. Он замер.

Она целует его.

Он наконец приоткрывает губы. Они целуются долго, страстно, самозабвенно. Затем он отстраняется.