Мария Метлицкая - Беспокойная жизнь одинокой женщины (сборник)

– В город мне надо, денька на два-три. – И, помолчав, добавил, кашлянув: – Справишься тут без меня?

Люба отвернулась к плите и громко разрыдалась.

– Ждите скоро, – бросил он сестре и резко рванул машину с места – пыль столбом. Мыслей в голове не было – одна звенящая пустота. У двери своей квартиры Иван замер – остановился. Потом достал из кармана ключи и открыл дверь. Неля лежала в гостиной на диване и читала. Иван бросил ей «привет», она глубоко вздохнула и ответила ему: «Привет». Иван прошел в спальню, открыл шкаф и сверху достал большой коричневый чемодан. Неля стояла в проеме двери.

– Ты куда собрался? – удивилась она.

Иван поставил чемодан на кровать и посмотрел на жену. Она стояла в метре от него – худенькая, с «хвостиком» на затылке, в старом халатике в мелкий синий горох, на ногах вязаные носки – даже летом у нее мерзли ноги. Она смотрела на Ивана и ничего не могла понять – вроде только приехал. И спросила его снова:

– Собрался куда? – Потом повела плечом: – А я тебя через два-три дня ждала, обед не варила. А ты чего не звонил? Я уже беспокоиться начала.

Иван оглянулся и увидел в углу комнаты большой клубок пыли. Он сел на кровать, закрыл крышку чемодана и уронил голову в руки.

– Извини, – сказала Неля. – Но ведь я правда не знала, когда тебя точно ждать, – почему-то оправдывалась она.

– А ждала? – спросил Иван.

– Ждала. Сегодня не ждала, – тихо ответила она.

Он поднял голову и долгим взглядом посмотрел на нее. Потом вздохнул, встал и пошел на кухню. Открыл холодильник и достал оттуда кочан капусты.

– Как же вы тут все время без первого? – строго спросил он. – Анжелика придет, опять колбасу будет есть? Обедать ей надо. И квартиру совсем запустили, – продолжал Иван.

Неля молча и покорно кивнула. Она всхлипнула – Иван отвернулся. Неля сидела на краю стула и теребила тонкий поясок халата.

– Не хнычь, – бросил Иван.

Почему-то заболело сердце. От жалости, что ли? Он не понял. Потом пришла дочка, и все сели обедать.

– Вкусно, – сказала жена и почему-то заплакала.

– Быстрые вы, бабы, на слезы, – сурово бросил Иван, припомнив что-то свое.

Ночью Иван смотрел на спящую жену и на стоящий на полу чемодан. Сна не было ни на копеечку. И еще он ничего не понимал, ну совсем ничего – ни про себя, ни про эту жизнь. Ведь еще с утра он все наверняка знал, во всем был уверен. А потом, под утро, сидя в трусах на кухне, над полной пепельницей окурков, он подумал, что там без него привыкли и там без него точно справятся, а вот здесь… Короче, надо быть там, где ты нужнее, а не там, где тебе хорошо. В общем, пироги пирогами, но оставалось еще что-то странное, необъяснимое и совсем непонятное, где-то там, в глубине, внутри, что ли. Да и кто точно знает, что нужно человеку для счастья. Почему-то в голове всплыли знакомые строчки. Неля часто слушала эту пластинку, песни Ивану казались странными и заунывными. Пел песни мужчина с грузинской фамилией и высоким, слегка дребезжащим голосом. И слова в этой песне были такие:

Утром Иван убрал чемодан обратно на антресоли.

– Абраслет я отдам Люське, – бубнила Тереза.

– Ага, отдай, – откликнулась Нана и добавила тише, глубоко вздохнув: – Господи, ну как же мне все надоело!

Она влезла на старый шаткий венский стул и потянулась к верхней полке огромного темного резного буфета. Боже, сколько на нем резных финтифлюшек, затейливого деревянного кружева, крученых непонятных цветов, утиных и рыбьих голов – и сколько же на всем этом старье пыли! Тереза, увлекшись любимой темой, продолжала:

– Борьке квартиру, а кому еще? Все-таки он единственный кровный родственник.

Это камень в Нанин огород – знай и ни на что не рассчитывай!

– Хотя, – вздохнув, добавила Тереза, – Борька, конечно, сволочь. Только и ждет, когда я подохну. Все ждут!

Опять за свое! Однако в этих словах была доля правды, причем приличная доля. Нана старалась считать, что к этим «всем» она не относится. Это было несложно – рассчитывать на что-нибудь у нее причин особенно не было. Тереза надолго замолчала и немигающим взглядом уставилась в окно.

– Что молчишь? – вдруг крикнула она Нане. – Тебе, что ли, думаешь, квартира?

Нана спрыгнула со стула, села на него, посмотрела на Терезу и тихо сказала:

– Ну оставь, пожалуйста. Ничего я не жду.

– Врешь! – выкрикнула Тереза и повторила: – Врешь! Святошу из себя корчишь, а сама только и думаешь, что же отвалится лично тебе.