Мария Метлицкая - Второе дыхание (сборник)

Иза сходила с ума. Кричала Матильде, что это ее воспитание. Что она распустила и избаловала детей. Матильда неловко оправдывалась и, как всегда, уходила к себе плакать. Михаил Борисович молча страдал – дети не оправдали его надежд.

А потом заболела Иза. Болезнь тяжелая, длительная и неизлечимая. Лимфогранулематоз. Человек не живет и не умирает – мучается. Теряет силы. Какой-то врач сказал Изе, что она заболела на нервной почве. И она обвинила во всем детей – безалаберных и безответственных, изуродовавших свои и ее жизни. Мужа, равнодушного, думающего только о работе. И конечно, сестру, «приложившую ко всему этому руку».

Но было не до обид и слез – надо было вытаскивать Изу. У Бориса и Леночки – дети, очень непростая жизнь. У Германа своя история – какие-то неприятности с органами. А Мишенька совсем сник и растерялся. Сидел за столом и смотрел в одну точку. Всех надо было вытаскивать и всем помогать.

Матильда стала главной в семье. Больница, врачи, Иза, племянники, внуки, домашние хлопоты, передачи в больницу и, конечно, потерянный и растерянный Мишенька – все было на ней.

– Только бы хватило сил! – шептала она по ночам.

И неумело, своими словами, молилась: выпрашивала у Бога здоровья сестре, душевных сил Мишеньке, благополучия племянникам и терпения и физических сил себе.

Когда забирали Изу из больницы на Каширке, жизнь в доме становилась и вовсе невыносимой. Больная обижалась, капризничала по любому поводу, привередничала в еде. Матильда откликалась на любую просьбу сестры, пусть самую нелепую. Уговаривала себя, что надо держаться.

Летом вывезли Изу на дачу. Поставили кровать под яблоней, и Иза целый день лежала и дремала. Однажды позвала Матильду, обняла ее и стала просить прощения.

– За что? – изумилась Матильда.

– За все, – усмехнулась Иза. – Ты же знаешь, есть за что.

– Ну, это дела давно минувших дней, стоит ли говорить? Жизнь сложилась так, а не иначе. Да и вообще уже почти прошла, – улыбнулась Матильда.

– Знаешь, мне осталось немного. Не перебивай, я это чувствую. – Иза вздохнула и взяла Матильду за руку. – У меня к тебе просьба. – Она замолчала и долго смотрела перед собой: – Не бросай Мишу. У детей своя жизнь. А он на земле один – ни друзей, ни родни. – Иза опять усмехнулась. – Ну, с друзьями это, положим, я постаралась. Ты же знаешь, как я не любила все это. Дети – эгоисты, все в меня, до отца им не будет никакого дела. А без тебя он пропадет. Да ты это и без меня знаешь.

Сестры долго сидели обнявшись и молчали. В конце августа Изе стало хуже, и ее отвезли на Каширку. А через две недели ее не стало.

После похорон Михаил Борисович почти не выходил из своей комнаты. Есть отказывался, пил только чай. Матильда тихо заходила, ставила поднос с чаем и бутербродами, а он лежал лицом к стене и не поворачивался. На ее робкие вопросы не отвечал. Матильда уходила к себе и плакала. Через месяц вышел на работу. Приходил вечером, молча кивал Матильде, молча съедал оставленный на столе ужин и уходил к себе. Приходили дети и внуки – он смотрел на них с растерянной улыбкой, и казалось, что и они были ему в тягость.

Однажды Матильда постучалась к нему в комнату и сказала, что нужно поговорить: она считает, что им нужно разменять квартиру. Она согласна на любую и в любом районе. Он удивленно посмотрел на нее и признался, что ничего не понимает. Она терпеливо и медленно объяснила, что он еще молодой мужчина и может устроить свою жизнь. А она ему сейчас точно помеха. Он покачал головой и рассмеялся:

– Сбагрить меня хочешь?

– Что ты! – испуганно вскрикнула Матильда. – Как такое тебе могло прийти в голову!

– А тебе? – удивился он. – Мы же семья. Теперь, правда, в таком вот укороченном виде, – сказал он и заплакал.

Матильда обняла его и погладила, как ребенка, по голове.

Ровно в шестьдесят Михаил Борисович ушел на пенсию. Объяснил, что в последние годы абсолютно не видел смысла в своей работе – все пустое и надуманное. По утрам, после завтрака, взяв список, четкими буквами написанный Матильдой, шел в магазин. Матильда тем временем убирала квартиру и готовила обед. Потом они вместе выходили на улицу, если было надо, в поликлинику, в сберкассу или на почту. Два раза в месяц ездили на кладбище к родителям и Изе. Потом возвращались и обедали. А после обеда Михаил Борисович ложился отдыхать, а Матильда смотрела очередной сериал и что-нибудь обязательно вязала – или носки внукам, или шапочки девочкам, или теплый свитер Мишеньке.