Олег Рой - Сценарий собственных ошибок

– Осторожно, – командовал заведующий-отставник, – не споткнитесь, у нас тут свои и то спотыкаются, а вообще – черт ногу сломит… А что это вы? Что это вы там увидели?

– Это не у вас выпало? – низким, севшим голосом спросил Игорь.

– Э-э… послушайте, да это же деньги! Твою мать, баксы самые настоящие, и сумма не маленькая… Расспрошу своих: может, кто-то обронил?

Заведующий уперся в Игоря маленькими водянистыми глазами, точно подозревал, что это необычный посетитель, лелея тайный умысел, подбросил ему сейчас нехилое бабло. Игорь перенес этот взгляд стойко, хотя на самом деле подозрительный отставник был недалек от истины. Это действительно его, Игоревы, деньги. Оставленные под салфетницей – в первый и второй вечер посещения ресторана «Ретро». Ни одной бумажки не пропало. При жизни или после смерти Тенгиз Анджапаридзе оставался честным тружеником сферы обслуживания и за неоказанные услуги плату не брал.

Обмозговывая идею, достойную Эйнштейна – какова вероятность того, что деньги из будущего могли невредимыми пролежать на полу подвала с 1992 года, – Игорь сел в автомобиль. Водитель был, как всегда, неразговорчив и, казалось, мало обращал внимания на окружающую действительность.

– Максим, а помнишь, мы с тобой в прошлый раз сюда приезжали? Тут ведь была вывеска, – спросил Игорь, надеясь на чудо.

– Какая вывеска, Игорь Сергеевич?

– Какая-какая! «Ретро». Неяркая такая вывеска, с розовым мерцанием. Прямо над входом в ресторан! Чего ты, близорукий, что ли? Или придуриваешься?

– Не было вывески, Игорь Сергеевич. И ресторана тоже не было. Я слышал, вы чего-то сейчас все говорили: «Ресторан, ресторан…» Так вы вроде путаете чего-то. Помню, вы по лестнице спуститесь и – дверь дергаете, будто даже замок сломали… Мне это самому не нравилось, но спрашивать я вас не спрашивал. Хочет шеф замок сломать – значит, пусть ломает. А мне-то чего?

Взглянув начальнику в изменившееся лицо, Максим вдруг опустил глаза и скороговоркой добавил:

– Но может, я чего и не разглядел. Я ведь, пока вас ждал, по сторонам не пялился, читал себе за рулем детектив.

Это полуизвинение-полупризнание лучше всего доказывало, как на самом деле выглядели со стороны похождения с подвалом. Глубоко вздохнув, Игорь откинулся на спинку удобного переднего сиденья. И закрыл глаза, решив не смотреть за окно. Ему казалось, что даже сейчас глаза его лгут, не позволяя отличить иллюзию от истины.

«В Озерск, – пришел он к окончательному выводу. – Больше некуда. Только в Озерск. И как можно скорее! Сегодня! Ближайшим рейсом! Иначе Алина будет потеряна навсегда… Когда мы разводились с Инной, я употреблял эти слова «потерять дочь», но тогда и вообразить себе не мог, что это значит… Что это значит на самом деле ».

Игорь совсем не думал, что где-то осталась еще такая непотревоженная провинция! Нет, он достаточно поездил по стране: деловые контакты требовали того. Однако встречи, как правило, происходили либо в крупных промышленных центрах, либо в местах, оборудованных специально для отдыха и совещания лиц, имеющих возможность потратить энную сумму денег на свое бытовое благоустройство. Вся остальная Россия играла при этом роль декораций. Она не касалась его жизни. Она не имела прямого отношения к его прошлому, настоящему и будущему.

Поэтому Игоря так потряс Озерск. Его родной городок, рисовавшийся в снах и воспоминаниях так мило, так идиллически… В реальности город оказался хмурым, закопченным, обветшалым. Игорь летел в Сибирь самолетом, пыльная потертая внутренность которого кардинально отличалась от блестящих салонов международных авиалиний; мчался по раздолбанной ухабистой дороге на старой машине – мог бы, одним словом, морально подготовиться… Однако такого он все-таки не ждал. Он думал найти город изменившимся – но изменилась разве что степень изношенности. Цены в ресторане, где он остановился перекусить, казались по московским меркам нереально низкими, но, судя по тому, что в просторном зале он восседал за накрытым белой скатертью столом в гордом одиночестве, местным жителям казались непомерными даже они. Многократно слыша о том, что в провинции очень низкие зарплаты, впервые он наблюдал такой наглядный результат бедности.

Чтобы не смущаться, Игорь опустошил графинчик водки. То, что алкоголь начал входить у него в распорядок дня, задело струну тревоги, но лишь ненадолго. Что там ни говори, у него было о чем беспокоиться, помимо отношений со спиртным. Пусть только этот тяжелый период жизни закончится – а потом Игорь найдет в себе силы бросить. Он бы и сейчас бросил, но алкоголь ему необходим, чтобы держаться в тонусе.