Алексей Иванов - Message - Чусовая

Через Мамонта образ Земляной Кошки связывается с образом ящерки — о чём ниже.

Зато бесспорно, что именно с языческого небосвода слетели в сказы гуси-лебеди. Они происходят от Утки — прародительницы мира из финно-угорских преданий о происхождении вселенной. Утка почиталась и славянами-язычниками (можно вспомнить уточки-солонки, а соль — символ солнца). В сказе «Ермаковы лебеди» «напрямую» говорится, что лебедь — птица священная. Её «священность» идёт из язычества. «Священность» лебедя на Чусовой необыкновенно прочна. В книге «О Васильево-Шайтанском заводе» (1892) священник А. Топорков писал: «Лебедей здесь не бьют, ибо, по существующему предрассудку, убийство лебедя влечёт за собой неминуемую беду». А в сказе «Золотые дайки» журавли, курлыканьем «гипнотизирующие» змея Дайко, хоть и выдуманы вруном Вавилой Звонцем, но в этой выдумке виден искомый вогульский архетип. Утиные головы очень часто украшают произведения Пермского звериного стиля.

Лебедь (утка) связан с оленем Серебряное Копытце. На бляшках звериного стиля утиные головы часто замещаются лосиными. Почему? Знаменитый тобольский художник-косторез Минсалим Темиргазеев говорил автору сего труда, что настоящий мастер всю жизнь ищет такой лосиный рог, который своими очертаниями идеально напоминает летящую птицу. Поэтому лосиный рог — символ Утки-прародительницы, лосиные головы вполне «заменимы» утиными, а лебеди Ермака и Серебряное Копытце — родственники по своей древней вогульской крови.

Символом бажовских сказов стали ящерки с коронами, которые даже вошли в геральдику уральских городов. Как говорится, «даже если бы их не было, их стоило бы придумать». Но они были. Образ ящера достаточно часто встречается в пластике Пермского звериного стиля. Он символизирует собой «нижний», подземный мир. На бляшках звериного стиля ящер часто изображается с клыками. Бивни мамонта, которые находили при земляных работах, у древних финно-угров стали считаться обязательной принадлежностью владыки подземного царства ящера. По мнению исследователя Пермского звериного стиля В. Чарнолуского, образ ящера в равной степени сложен из образов обычной ящерицы и мамонта. Но в русской «транскрипции» грозный владыка подземного мира ящер утратил свое мистическое величие, став обычной ящеркой, зато приобрел приятное свойство превращаться в симпатичных «девок». Однако он не потерял свой «ареал» обитания — подземное царство, в которое вторгались русские рабочие-горщики.

Муравьи в золотых лапотках присутствуют только в сказе «Жабреев ходок». И образ этот кажется нехарактерным для сказов. Тем не менее на бляшках Пермского звериного стиля очень редко, но присутствуют «муравьеподобные» насекомые. Правильнее их было бы идентифицировать с пауками, но они названы «ракообразными существами», хотя «по-паучьи» имеют 8 ног, а не 10 (последняя пара с клешнями), как раки, и форма головы у них паучья, а не заострённая, как у рака, не говоря уже о характерном для пауков раздутом брюшке. Впрочем, конечно, археологи — не энтомологи и не зоологи. А с точки зрения фольклора между пауком и муравьём особой разницы нет.

Интересно, что бляшка с пауком найдена в окрестностях посёлка Курган Чердынского района Пермской области. А на Чусовой в «бажовском» регионе есть село Курганово. Может быть, курганные захоронения принадлежат одной культуре?

На бляшках звериного стиля два огромных паука занимают место ящера (напомним, что в сказе муравьи постепенно увеличивались в размерах). Следовательно, функция этих пауков-муравьёв та же, что и у ящера. Точно так же муравьи ведут старателя Жабрея к земным богатствам, как ящерки — горщика Андрюху в сказе «Две ящерки».

В сказах присутствуют просто «змейки», а также Голубая Змейка, змей Дайко и Великий Полоз. Образы змей генетически связаны с образами ящерок. Да и в живой природе обычный человек вряд ли отличит уральскую безногую ящерицу веретеницу ломкую от медянки, ужа или гадюки. Кроме того, в сказах упоминается Змеиная горка (ныне срытая — « Змеиную горку Данилушко хорошо знал. Тут же она была, недалеко от Гумёшек. Теперь её нет, давно всю срыли, а раньше камень поверху брали» ), а праздник Воздвижения Креста Господня (14/27 сентября) назван Змеиным праздником. Змеи тоже связаны с золотом.

А. Черноскутов и Ю. Шинкаренко довольно спорно замечают: «…Великий Полоз — новобранец в вечно пополняющейся армии фольклорных героев. Ему всего-то лет 250–300. Он — образный отголосок радужных мечтаний и сухих рациональных планов первых русских поселенцев на Урале, в том числе — золотоискателей. Великий Полоз — это сон промышленной цивилизации, людей, которые пришли покорять природу, а она, природа, сопротивляется, охраняет свои кладовые и рождает в головах покорителей хвостатые химеры …» Хотя, конечно, герои сказов Бажова и представители «промышленной цивилизации», но они не есть эта самая «цивилизация». Наоборот, они живут в согласии с природой, и именно природа всем раздаёт по справедливости, так что ни о каком «сне» говорить не приходится. Гигантский змей — не химера русских золотодобытчиков. Гигантские змеи присутствуют и в древнерусском фольклоре, и в фольклоре манси. А близлежащие челябинские озёра все сплошь «населены» гигантскими змеями, как Лох-Несс. Например, в озере Иткуль живёт «аджарха», а до Иткуля от места действия сказа — километров 40–50. Этих змеев выдумали башкиры. Но, поверив легендам, искать этих змеев в 1870 году приезжал натуралист-зоолог Л. П. Сабанеев. Так что ничего своего русские тут не выдумали, и ничего химерического им здесь не снилось.