Алексей Иванов - Message - Чусовая

О смене хозяев свидетельствует и могильник, найденный в районе посёлка Антыбары. Он принадлежит не родановской, а протоугорской юдинской археологической культуре. С. Островский пишет: « Исследователями он характеризуется как „могильник пришельцев" и, очевидно, принадлежит пришлому зауральскому (юдинскому?) населению, появившемуся в бассейне р. Чусовой в XII веке. Ближайшие аналоги-могильники можно видеть в погребениях Ликинского и Пылаевского могильников в Свердловской области».

Впрочем, у историков есть и противоположное мнение. Г. Головчанский и А. Мельничук в книге «Строгановские города, острожки, сёла» (2005) пишут: « Археологические данные свидетельствуют, что территория формирующейся чусовской вотчины Строгановых была на самом деле крайне слабо заселена. Древние коми-пермяки здесь уже не обитали. Все городища и селища, принадлежавшие им, оказались заброшены уже в эпоху раннего Средневековья, в IX–X вв. Это было связано с тем, что в южные районы Прикамья проникают воинственные кочевые племена предков башкир, которые активно осваивали Сылвенско-Иренское поречье, что вызвало отток древних коми-пермяков в северные районы. Лишь небольшая группа пермского населения жила в районе современного города Чусового».

Археологам, конечно, виднее, но каким же образом здесь тогда появились манси, которых застали первые русские писцы, и куда делись «предки башкир», которых русские писцы не застали? И почему на Чусовой столько названий «вогулка», а «татарок» или «башкирок» нет?

Вогулы, древние манси, в XII веке вытеснили с Чусовой древних пермяков. Река полностью стала вогульской — такой и застали её русские.

А в 1237 году под ударом монголов погибла и Волжская Булгария.

Однако главным «культурным» свидетельством владычества древних пермяков являются изделия Пермского звериного стиля. Находки их нечасты, но распространены почти по всей Чусовой: от знаменитой Думной горы вблизи города Полевского до устья реки, на котором стоит деревня Городище. Хотя Чусовая — не главный район распространения таких находок.

Искусство Пермского звериного стиля зародилось ещё до нашей эры и угасло где-то в XV веке, когда на пермских землях появилось древнерусское княжество Пермь Великая и пермяки испытали мощнейшую русскую культурную экспансию. Впрочем, Пермский звериный стиль не исчез совсем, а постепенно превратился в народный крестьянский декор (архитектурный или текстильный) и ныне — в дизайн, который, конечно, утратил древние смыслы, сохранив лишь формальные приёмы.

Изделия Пермского звериного стиля — чаще всего небольшие (не больше ладони) медные или бронзовые бляшки, застёжки, фибулы, пронизки, подвески, пряжки, гребни и прочая «древняя бижутерия». Изделия эти служили и утилитарным целям, и культовым, и были просто украшениями. Крупнейшая коллекция их хранится в Эрмитаже (Санкт-Петербург), вторая по численности — в Чердынском краеведческом музее, третья — в Пермском областном краеведческом музее. Отдельные экземпляры есть в некоторых музеях Финляндии. Всего же специалисты насчитывают около 300 бляшек (то есть изделий звериного стиля в «чистом виде»), но полного каталога нет до сих пор.

Из учёных изделиями звериного стиля в конце XVII века первым заинтересовался голландский путешественник (амстердамский бургомистр) О. Н. Витсен. С некомпетентной «подачи» императора Петра, обладателя знаменитой Сибирской коллекции, из исторических раритетов (тем более — раритетов диких окраин империи) весь XVIII век ценились только древности уже известных культур (античные или древнеперсидские), к тому же изготовленные из драгоценных металлов. Время Пермского звериного стиля пришло лишь в XIX веке.

Строгановы, меценаты и коллекционеры, рассылали в свои вотчины письма с указанием собирать « любопытные и изящные предметы », найденные крестьянами при земельных работах. Первое собрание предметов Пермского звериного стиля — «чудских древностей» — вошло в археологическую коллекцию управляющего имениями Строгановых В. А. Волегова. В 1841 году описание этих предметов дал писатель П. И. Мельников (Андрей Печерский).

Дело Волегова продолжила династия лесоводов и краеведов Теплоуховых (Александр Ефимович и Фёдор Александрович). Граф С. Г. Строганов в 1868 году писал А. Е. Теплоухову: «… все находки в старинной Биармии могут быть очень важны для науки, поэтому, Александр Ефимович, я обращаюсь к Вам; не из-за одной прихоти, а от имени науки я прошу способствовать мне в отыскании археологических памятников означенной эпохи и радушно и щедро расплачиваться моими средствами». «Теплоуховское» собрание «шаманских изображений», «чудовищного стиля» было представлено широкой публике в начале XX века альбомом «Древности Камской чуди» историка А. А. Спицына.