Алексей Иванов - Message - Чусовая

Мамин-Сибиряк писал, что леса составляют «вторую красоту» Чусовой, и во многих произведениях повторял описания их «траурной зелени». Леса в бассейне Чусовой занимают около трех четвертей всей территории.

Растительный покров, близкий к современному, сформировался в долине Чусовой примерно 8 тысяч лет назад (в субатлантический период). Коренным типом лесов на Чусовой являются сосновые боры всех видов: брусничники, черничники, с папоротником-орляком, нагорные, сфагновые и т. д. Чусовая протекает в южно-таёжной и средне-таёжной подзонах низкогорной мохово-травянистой тайги. Леса такого типа обусловлены характером Среднего Урала: низкогорным рельефом, широкими межгорными долинами, хребтами, вытянутыми по меридиану, продолжительностью безморозного периода, значительной величиной годового осадка.

Однако если вам с выпученными глазами начнут рассказывать о «дикой таёжной глуши», то знайте: это выдумка. Массовые рубки XVIII–XX веков уничтожили былое великолепие чусовской тайги. Ныне она сохранилась лишь незначительными «островами» на труднодоступных склонах водораздельных хребтов. А леса, украшающие Чусовую сейчас, хоть и горно-таёжные, но вторичные елово-берёзовые.

Понятие «вторичные» на Чусовой не означает «однажды срубленные и выросшие во второй раз». «Вторичные» — это мягкое, дипломатичное выражение. На самом деле чусовские леса были вырублены по два-три раза.

А ведь их берегли… Даже не руда, а леса были главным фактором существования горных заводов. Лес — это и строительный материал, и топливо. Д. И. Менделеев сформулировал просто блестяще: «Железное дело — есть только средство с выгодой и верно пользоваться множеством лесов». В 1899 году вместе с группой учёных Менделеев совершил большую поездку по Уралу с целью комплексной оценки уральского горного дела. Огромную часть научных трудов этой экспедиции заняло изучение уральских лесов. Результаты экспедиции были опубликованы в книге Д. Менделеева «Уральская железная промышленность» (1900). И в этой книге Менделеев предупреждает: «Имея в виду… очень медленный годичный прирост леса на Урале, нужно ожидать не развития, а сокращения железного производства на Урале, даже и в ближайшем будущем, если оно будет ведено, как теперь, почти исключительно на древесном топливе. Нужно также иметь в виду, что леса Урала эксплуатируются не исключительно только для заводских целей, а вырубаются в громадных размерах для сплава в очень отдалённые местности. Для этих целей служат леса, расположенные по Каме и её притокам: Вишере, Яйве, Чусовой с Сылвой и др.».

Каждый горный завод имел «лесную дачу» — огромную территорию, где ему разрешалось рубить деревья. Но рубить только по правилам, чтобы не допустить полного исчезновения леса. Ещё в 1722 году горный начальник В. Н. Татищев для уральских заводчиков составил первую инструкцию по лесопользованию с целью « бережения лесов от хищнического истребления и от пожаров». Татищев написал нормативные документы «О сбережении лесов», «О содержании лесов» и «О сеянии лесов». Впрочем, как всегда, промышленники на эти документы не особенно-то и обращали внимание. И уже в 1734 году Татищев с горечью писал в своём дневнике: «Дело дойдёт до того, что лесов и в пятьдесят лет дождаться надежды нет».

В 1728 году преемник Татищева В. де Геннин учредил должность лесного надзирателя (лесника), которому «в сбережении лесов от напрасной порубки и от пожаров… надлежит поступать по инструкциям… Чтобы… лесу стоячего соснового или берёзового в стороны от заводов в двадцати верстах рубить ни за что не дерзал под штрафом за каждое дерево… Дрова рубить заводским жителям из валёжнику и пенья… из лесу осинового и талового ». О лесах заботился и преемник де Геннина горный инженер Никифор Клеопин. И не только в хозяйственных, но и в эстетических целях: «Приказано оставлять — около завода и пруда, а также при дорогах, и посредине оных. Посылаемым для лесных работ людям незабвенно приказывать, чтоб ни единого кедра никогда срублено не было. Да и других родов деревья в пристойных и видимых от завода местах для украшения надлежит по нескольку из лучших оставлять. Что не без приличности учредить и при всех казённых заводах… Да и при поселённых деревнях должно по тому ж исполнять».

Лесное законодательство петровских времён отличалось редкой суровостью. Например, за порубку леса по берегам рек, отчего реки мелели, порубщикам попросту отсекали головы. Даже легендарный Никита Демидов подался на Урал вовсе не из-за богатства уральских руд, а потому, что Пётр запретил рубить дубовые рощи вокруг Тулы, и демидовский завод оказался на грани банкротства. Не выдумывая никаких заповедников, государство железной рукой наделяло некоторые территории статусом «божелесья». На Чусовой это были земли манси-вогулов и земли раскольников (Весёлые горы). Здесь не то что лес рубить а даже хворост собирать воспрещалось.