Алексей Иванов - Message - Чусовая

Подлинная война на Урале началась 25 мая 1918 года, когда взбунтовался и захватил Челябинск чехословацкий корпус.

«История Урала»: « Чехословацкий корпус — формирование военнопленных, созданное в России Временным правительством по согласованию с Чехословацким национальным советом и военными миссиями Антанты. Главную часть корпуса составляли военнопленные австро-венгерской армии. Советское правительство разрешило членам корпуса эвакуироваться на родину в качестве частных лиц через дальневосточные порты. К маю 1918 г. корпус насчитывал 40 тыс. человек, эшелоны с легионерами растянулись вдоль Сибирской железной дороги от Пензы до Владивостока. Причиной для выступления чехословаков стал приказ Троцкого о разоружении корпуса».

На подмогу белочехам с востока рванулась Белая армия. На большевистских территориях начались «белые» мятежи; в бассейне Чусовой — на Полевском, Северском и Суксунском заводах. Большевики отступали по всему Восточному фронту. В ночь с 16 на 17 июля 1918 года в Екатеринбурге в подвале Ипатьевского дома была расстреляна царская семья. Но большевикам пришлось сдать Екатеринбург уже 25 июля, а потом сдать и Нижний Тагил. Екатеринбургскую группу войск белых возглавлял генерал-майор Радола Гайда (Рудольф Гейдль). Она состояла из 1-го Средне-Сибирского корпуса генерала А. Н. Пепеляева и 2-й чехословацкой дивизии. 18 ноября 1918 года в лагере белых, свергнув правительство Директории, к власти пришёл адмирал Александр Васильевич Колчак.

На Чусовую война надвигалась по железным дорогам.

В октябре по Горнозаводской железной дороге отступала 29-я дивизия под командованием М. Васильева. Дивизия входила в состав 3-й армии (командующий Рейнгольд Берзин, затем — М. Лашевич), которая обороняла Пермь. Дивизию преследовали войска молодого и талантливого белогвардейского генерала А. Пепеляева. Вдоль Чусовой по Западно-Уральской ветке железной дороги отступала Особая бригада под командованием В. Рейхарда (затем Ж. Зомберга). Комиссаром бригады был венгерский коммунист Бела Кун, впоследствии руководитель Венгерской Народной Республики. В составе Особой бригады были отряды воинов-интернационалистов — венгров, чехов, поляков, китайцев.

Уральский историк И. Плотников рисует мрачную картину отступления красных: « Сказались усиление на тот момент враждебности населения к большевитской власти, неудачное руководство соединениями, работой в них, операциями со стороны командного состава и реввоенсовета 3-й армии, пьянство, разложение в её штабе, действия заговорщиков, неудачные действия начдива 29-й М. В. Васильева…Он в декабре фактически просто отводил её полки по горнозаводской железнодорожной линии к этому городу (т. е. Перми). Подобным же образом действовала Особая бригада».

Белые же, по словам И. Плотникова, чувствовали себя весьма бодро: «В советской исторической литературе было принято изображать дело так, будто на этом участке фронта (да и вообще — везде и всюду) белые численно преобладали. В действительности всё было наоборот. В те дни для белых, их Екатеринбургской группы, корпуса Пепеляева дела складывались благоприятно, хотя с фронта и были отведены в тыл чехословацкие части. Боевой дух солдат и офицеров был достаточно высоким, они теснили 29-ю дивизию, а также Особую бригаду…»

Сражения на Западно-Уральской ветке отличались особенной ожесточённостью. Главной ударной силой того времени были бронепоезда. Эти железные чудища врывались на станции, сокрушали противника огнём орудий и пулемётов и высаживали десант. Затем подходили основные силы, которые рассредоточивались по округе. В осенних уральских лесах, в узких лощинах меж гор и скал бронепоезда были страшным, непобедимым оружием. «Бронепоезда бросали в самое пекло сражений с азартом, подчас превосходившим все рамки разумного риска. Они использовались в основном как ударное наступательное средство, а для стабильной обороны применялись крайне редко», — пишет о войне бронепоездов исследователь этого феномена С. Ромадин. Действительно, даже отступление под прикрытием бронепоездов выглядело как серия локальных атак с последующим отходом на всё более дальние рубежи.

«Создавались они обычно без каких-либо чертежей, буквально в течение суток. Это были товарные вагоны, угольные пульманы либо платформы с сооружёнными на них блиндажами из шпал, брёвен, досок, рельсов, мешков с песком или металлической стружкой, кусков металла и т. п. Часто встречались и бронелетучки — один вагон с орудием, намертво закреплённым на его лобовом торце и способным вести огонь только вдоль направления железнодорожного полотна. В бортах вагона устраивались бойницы для пулемётов и винтовок. В качестве тяги применялся любой подвернувшийся под руку паровоз, и лишь изредка котёл его обкладывали мешками с песком. Конструкторы импровизированных „бронепоездов", являвшиеся, как правило, их командирами, в подавляющем большинстве были малограмотны в военно-техническом отношении, зачастую не обладали и боевым опытом. А обстановка настоятельно требовала решения всё большего круга задач: прорыв (таран) фронта противника, поддержка наступления пехоты и кавалерии, преследование противника, захват и удержание тактически важных пунктов до подхода своих войск, борьба с неприятельскими бронепоездами, разведка, рейдирование, прикрытие отхода своих частей… Всё это требовало немедленного улучшения материальной части и подготовки команд „сухопутных броненосцев"», — пишет С. Ромадин. В марте 1918 года в составе Красной Армии появился Центральный совет по управлению бронечастями РСФСР. В августе он был реорганизован в Центральное броневое управление (Центробронь). Это управление разработало унифицированные проекты бронепоездов и занималось организацией баз по их строительству.