Роман Сенчин - Московские тени

– Ух ты, бля!

Глотнув водки, приглушаю их перебранку:

– Что за стихи-то?

– Был такой поэт Серебряного века, Одинокий. О нем Ходасевич, Георгий Иванов писали, но презрительно так. Вроде алкаш и графоман. Хотя Иванов приводит один стих Одинокого, с которым его описки и рядом не ночевали.

Дэн морщится:

– Хорош про стихи. Что, мы собрались о стихах перетирать?

– Нет, ты послушай, – не отступает Борис, – даже тебе должно покатить. – И слегка визглявым голосом декламирует:

– Аж наизусть заучил, – подмигивает мне Дэн.

Борис заводится стремительно и неудержимо, захлебывается от эмоций:

– А что, скажешь, дерьмо?! Самые современные сейчас стихи, почти гимн. И вот появилась наконец-то целая книга. Там такие вещи попадаются!..

Да, мне хорошо, слишком хорошо. Как-то страшновато даже. Быстро пьянею, не от пойла, скорей, а от ощущения почти забытой свободы, чего-то необычного, небудничного. Тянет заорать, запрыгать, стол кинуть в витрину… Вот что делается, когда сворачиваешь с накатанной колеи. Запросто можно перевернуться.

Два года назад закончили Суриковку. Мы с Борисом, молодые провинциальные дарования, учились на живописцев, а Дэн, как малоодаренный сын московского члена Союза художников, на промграфика. Но никто из нас художником не стал; Дэн, правда, близок к своей специальности – моделирует в папашиной фирмочке узоры для обоев и линолеума. Борис сидит в туристическом агентстве, а я вот брожу по магазинам и контролирую реализацию ядовитой газировки.

Художников и без нас полным-полно – тесные ряды, в которые не протиснуться. А надо жить, что-нибудь ням-ням…

Иногда мы встречаемся, выпиваем, однажды, помню, смотались на пару дней в Питер, а сегодня вот решили выбраться за пределы Москвы, в первый попавшийся городок, там потусоваться, покуражиться день-другой.

Хочется жизнь разукрашивать. Иначе превратишься в тупой станок, в двуногую машину с проводками вместо мозгов. Рано или поздно это случится, но нужно оттягивать этот момент.

В окно кафе видна платформа. Время от времени подъезжает электричка, заполняется народом и укатывает прочь из столицы.

С утра людей было битком, а теперь меньше – основная масса дачников миновала.

– Ладно, Мускат, хорош гнать, – перебивает Дэн рассказ Бориса о поэте Одиноком, смотрит на часы. – Пора в путь. А то пока приедем, дело к вечеру.

– Куда едем-то? – спрашиваю.

– Да куда глаза глядят.

Борис разлил остатки пива себе и Дэну. Я прикупил еще сто грамм водки и бутерброд с ветчиной.

– Ты ж сейчас упадешь, Хронитура, – предупреждает Дэн. – Зачем сразу с водяры начинать?

Меня уже слегка цепануло выпитое. С пренебрежением смотрю на пиво, поднимаю свой стаканчик со «Столичной», отвечаю:

– Кто любит пиво и вино – тот с жидами заодно.

– Ха-ха!..

Заглотнули пойло, встали. Я в уме подсчитал, сколько уже потратил. Две порции водки, бутылка «Посадского», «Союз-Аполлон», бутерброды – больше полтинника!.. Ну ладно, Дэн обещал за меня забашлять, я его предупреждал, что с деньгами у меня неважнецки.

Помочившись в бесплатных синих кабинках, где экскременты пахнут ландышем, пришли на шестую платформу. Народ активно стекается, значит, электричка скоро. Пока что рассматриваем видеокассеты в киоске.

– Вот наборец, – хмыкает Борис, показывая на шеренгу кассет с эротическими фильмами. – «Невтерпеж», «Сексоповал», «Прошмандовки».

– Я слышал, что закон приняли, чтоб торговать этим только в специальных магазинах, – отзываюсь, – а везде лежит.

– Ну так, этот бизнес не слабей водочного.

Вздыхаю:

– Вот возьмут действительно запретят, а мы никак не соберемся видак купить. По телеку «Плейбой» и «Клубничный десерт» в такую позднень идут, всегда засыпаю…

– У тебя ж жена есть, – удивляется Дэн.

– Хм, жена… Новых впечатлений, наверное, хочется. Самое лучшее – порнуху смотреть и одновременно с женой… Вроде получается как с той телкой, из телика…

– Ничего, Хрон, сегодня будут тебе новые впечатления. Приедем, подснимем девочку рублей за триста…

– Да-а, – мечтательно стонет Борис. – Устроим Армагеддон!

В вагоне толкотня и духота. Еле нашли, куда можно сесть втроем. Мы с Дэном – на одну скамью, Борис напротив нас. Дэн тут же поднялся, стал открывать окно.