Эдгар Вулгаков - Течение времени

– Светка, ты что меня преследуешь?

– А я хочу о ней все знать.

– Зачем?

– Мне интересно.

– Но это неприлично – влезать в чужую жизнь.

– Прилично, прилично. Я тебя уже давно знаю, и мы с тобой на ты.

– Знаешь, почему на ты? Потому, что ты младенец, малышка – студентка, извини, пожалуйста, еще вчера родители нос вытирали.

– Алеша, почему ты меня обижаешь? Если хочешь знать, у меня в жизни никогда не было насморка, ха-ха!

– Ладно, с тобой все ясно. Побежали!

После разговора Алеши с Леночкой Светлана сообщила ему, что он, судя по всему, очень любит свою Леночку и Танюшку. И что она не будет отбивать его от семьи.

– Дурашка! Лучше рассказывай о себе.

– Алеша, возле кухни ощенилась маленькая дворняжка Пуська. А у нее всех щенят утопили. Ведь это подлость, понимаешь, подлость!

– Да, это подлость! По крайней мере, всех нельзя, так же как плодить их непрерывным потоком тоже нельзя, куда их девать!

– Вот и я говорю: мерзость, подлость, они братья наши меньшие, и мы за них в ответе. А все смеются. А еще я обнаружила только что окотившуюся кошку, у нее котят много, я взяла одного. Ясно?

– Не очень.

– Завтра мы пойдем с тобой его усыновлять. А ночью он будет со мной, я его покормлю.

– Зачем я нужен?

– Нет, нет, с тобой, с тобой! А то опять кухонные рабочие будут смеяться и могут отобрать котенка у Пуськи.

– Хорошо, после завтрака.

Алеша не спал, устроившись в постели с книгой, и где-то около полуночи услышал скрип двери. На цыпочках вошел Александр Иванович.

– Смело топайте по номеру, я не сплю.

– Алеша, выручайте. Мы с дамой сидели на скамейке тихо-мирно в глубине парка. И луна романтично освещала весь парк, кроме этой скамейки в тени кустарника и пальм. Короче, она меня неожиданно отпихнула, и так сильно, что я спиной приложился к фонарю, а его только что покрасили серебряной краской. Моя дама, не будем называть ее имени, стала буквально задыхаться от гомерического смеха, показывая на меня рукой и не будучи в силах произнести ни единого слова. Оказывается, на спине моего единственного пиджака отпечатался этот самый столб. Посмотри, что делать?

– Будем спать, старый развратник, а утром пойдем в гараж, попробуем почистить бензином.

После чистки краска исчезла, но появились полосы от бензина. Тогда решили всю спину пиджака протереть бензином, и он стал благоухать как бензозаправочная станция. Пиджак повесили для проветривания на балкон, а сами в одних рубашках, хотя было довольно свежо, отправились в столовую.

После завтрака Алеша забежал в номер, надел свитер и они со Светой пошли приучать Пуську к котеночку. Алеша, лаская Пуську, вытащил из-под нее из будки – двух ящиков из-под фруктов – в которой она была прописана, тряпки, пахнущие псиной. Света потерла этими тряпками котеночка, маленького и еще слепого, и подошла к Пуське. Пуська заволновалась, вскочила, стала усиленно втягивать в ноздри воздух, подошла к Свете и, встав на задние лапы, стала тянуться к тряпью мордой и, дотянувшись до котеночка, лизнула его. И тут же, запрокинув морду, радостно залаяла, и слезы собачьего счастья потекли из ее глаз: Пуська приняла «ребенка». Может быть, она понимала, что ей принесли и не ее щененка, но от приемыша исходил ее родной запах, правда, смешанный с каким-то чужим. И она стала уничтожать этот чужой запах, тщательно вылизывая котеночка, а потом, завалившись на бок, предоставила ему набухшие, полные молока, сосцы.

– Ох, Алеша, какая я счастливая! Обиженная маленькая собачонка Пуська на седьмом небе от своего собачьего счастья. Об этом я напишу в дипломе. Эта пара станет еще одной из достопримечательностей Сочи, когда котеночек превратится в большого сильного кота, и они будут спать, свернувшись в один общий клубок, и есть из общей миски, и кот будет охранять свою приемную мать.

Новость быстро распространилась по санаторию: директор санатория приказал навести на кухонном дворе образцовый порядок, построить настоящую собачью будку, грязные тряпки выбросить, постелить матрасик, поставить эмалированные миски для воды и пищи. Повалили отдыхающие, и каждый старался принести чего-нибудь вкусненького для редкой пары, чем кухня была недовольна:

– Что ли мы их сами не накормим, или мы их не жалеем!

После приема ванн полагался получасовой отдых: кто сидел в мягких креслах на закрытых верандах, кто ложился на топчаны в полутемной комнате, чтобы вздремнуть. Обычно Алеша устраивался с книгой на маленькой веранде, сооруженной, как видно, на месте крыльца. Однажды его соседкой оказалась Валя.