Алан Лайтман: Друг Бенито

Прикладывая значительные усилия, Беннет понимает объяснение. Он тут же его записывает и мчится в кабинет внести свой вклад, который состоит в том, чтобы тщательно проверить исходное уравнение, описав словами стоящую за ним физическую картину, и изложить все это в аккуратной и связной форме. Примерно через час он возвращается на кухню, где Скалапино лихорадочно что-то пишет на бумаге. Что это за ерунда? спрашивает Скалапино, прочитав, что написал Беннет. Уберите это. Почему? спрашивает Беннет. Потому что это неточно, пищит Скалапино. Когда пользуетесь словами, всегда получается плохо. Слова неоднозначны. В отличие от математики. Но, возражает Беннет, вы же сами описывали физическую картину — волнами. Скалапино мотает большой головой. Волны мне помогли начать, говорит он. А теперь у нас есть дифференциальное уравнение. Математика вещь точная. Держитесь математики.

При этом Скалапино небрежно записывает еще несколько уравнений, текущих с его карандаша, как вода из родника. Как это у вас получилось? спрашивает восхищенный Беннет. Как? говорит Скалапино. Потому что кубический член доминирует в зоне близкого взаимодействия, а квадратичный — в зоне дальнего. А краевая задача, наверное, решается методом прогонки.

Скалапино плавает в каком-то потустороннем мире, наполовину телесном, наполовину умственном. Он может описать Беннету ход своих мыслей не лучше, чем великая балерина может объяснить, как она выполняет пируэт. Беннет берет новые записи Скалапино и уносит в кабинет на очистку. Через час он возвращается. Процесс повторяется. Время от времени дом грохочет от проезжающего поезда, Софи приносит чай, Скалапино топает по коридору в шахматную комнату.

Такое сотрудничество продолжается пару месяцев. Беннет приходит несколько раз в неделю. Иногда он приносит новые романы для Софи, иногда цыплят или пироги с горохом из «Хэппи Пэлэса» в Феллз-Пойнте. Иногда он ночует на кушетке в кабинете. Случается, что ему удается сделать следующий математический шаг без помощи Скалапино, и великий физик кивает и улыбается новому успеху своего помощника. Растет пачка страниц. И Беннету удалось выговорить возможность поместить среди уравнений небольшие кусочки текста — для тупых читателей «Физикл ревью».

Время перед рассветом. Все трое сидят, развалившись в креслах, в тени единственной неяркой настольной лампы. Они сидят в комнате Софи, полной книг. Скалапино заходит иногда сюда со своей дочерью перед тем, как лечь спать. Все молчат, всё тихо. Очень издалека сквозь стены дома доносится голос, Элла Фицджералд поет «Ничего не делай, пока я тебе не скажу». Голос плывет в безмолвном воздухе, и Беннет вспоминает Мемфис, и Флориду, которая поет свою медленную грустную песню у гладильной доски. Кто это крутит пластинку? спрашивает он. Софи пожимает плечами. Мы не знакомы с соседями, говорит она.

Они сидят в полусне, слушая далекий голос. Наконец Софи встает и потягивается. Я иду спать, говорит она, зевая. Целует отца в щеку и идет в спальню.

Хотел бы я, чтобы у нее была своя жизнь, тихо говорит Скалапино, когда она вышла. Я с ней говорил. Я хотел бы, чтобы она что-нибудь делала. Но она не хочет меня покидать. Он грустно улыбается и откидывается на подушку. Через минуту он тоже спит. Беннет подходит и подтыкает зеленое одеяло вокруг мощного тела, потом бесшумно спускается по лестнице.

В середине апреля, как раз перед рассветом, они кончают работу. Чтобы решить последнее уравнение, пришлось подключить к делу компьютер Скалапино. Конечный результат представляет собой единственное число с пятью десятичными знаками. Скалапино хотелось бы больше, но компьютер не дает нужной точности.

Беннет медленно едет обратно в кампус, глядя, как на востоке загораются верхушки деревьев, мальчишки-рассыльные доставляют посылки, собаки потягиваются и ждут завтрака у дверей. Он слишком взбудоражен, чтобы ехать к себе домой спать. И потому он направляется в свой кабинет в колледже, на диван. И вертит, лежа, все то же число, переворачивая его так и этак. Красивое число. Беннет закрывает глаза и с удивлением видит лица Скалапино и Софи в кухне с доской в углу, и Скалапино шлепает туда-сюда по коридору, и комната Софи чуть освещена рассветом, и слышится музыка, и кажется, что вся жизнь Беннета за последние полгода сжалась и дистиллировалась в это волшебное число. Он улыбается и проваливается в сон.

Через неделю статья отпечатана и готова к отправке в журнал. Беннет сидит в зале периодики, проверяя окончательный текст. Случайно подняв взгляд на ближайший стеллаж, он замечает последний выпуск «Нуова физика», малоизвестного итальянского физического журнала. В содержании есть заглавие, похожее на заглавие его совместной статьи со Скалапино.