Олег Сочалин - Больше, чем игра

А потом в матче второго круга «Заря» на своём домашнем стадионе «Феникс» прибила нас 5:0, не дав ни единого шанса. Вроде это были те же игроки, которых мы обыграли четыре месяца назад, но их команду невозможно было узнать. Они постоянно владели мячом, а мы, как собачки, бегали по полю и тщетно пытались отнять у них мячик.

После игры Евгенич подошёл ко мне и сказал: «Послушай, парень! Я два раза не зову! Ко мне обычно сами бегут. Но у тебя есть талант! Если хочешь за копейки утопить его в этом болоте, дело твоё. Но если хочешь постоянно расти и со временем попасть в серьёзный клуб, приходи в „Зарю“. Всё в твоих руках».

К следующему сезону я уже готовился вместе с «Зарёй».

15 декабря

В начале сезона, когда я только пришёл в «Зарю», Евгенич сказал перед тренировкой: «Ребята, знаю, вы будете обзывать меня за спиной, дадите мне прозвище. Зовите, как хотите, только не чёрной задницей». А через некоторое время, когда он заставил нас бежать кросс, кто-то из старших ляпнул: «Вот чёрная задница!»

— Я же предупреждал!

— Предупреждали…

— Ну, полижи, и будет белая!

Мы чуть не сломались от смеха. Но Евгенич сделал это не ради шутки. Так он дал нам понять, что не потерпит в команде подхалимов, что всё будет по-честному.

Полтора года в «Заре» были самым счастливым временем в моей жизни. У нас было самое главное, чтобы добиться успеха, — у нас была команда. Нельзя сказать, что все мы были друзьями, это бред, но мы были парнями, которые знали, чего хотят.

Мы играли с поднятой головой, чтобы видеть всё поле, а не тупо смотрели себе под ноги, боясь потерять мяч. У нас был настоящий тренер, потому что он никогда не прятался за фразами: «Засучите рукава!», «Настройтесь правильно на игру!», «Вы должны умирать на поле!» Тренер, который раз за разом повторяет такую чушь — пустое место, он ничего не смыслит в игре. Вместо этого Евгенич чётко и конкретно формулировал задание на матч. Каждый игрок знал, что ему делать на поле. Если я играл в нападении один, то знал, что мне нужно зацепиться за мяч, отпасовать его на край и сразу бежать в свободную зону. Если наш полузащитник входил с фланга в штрафную, я знал, что мне нужно рвануть к воротам, а потом резко сделать шаг назад, и я без помех получу мяч. Конечно, футбол — это игра, и здесь нельзя учесть абсолютно всё, но мы были здорово подготовлены к этой игре.

А когда «Динамо» предложило мне контракт, Евгенич построил всю команду, объявил об этом, а потом подошёл к каждому и заглянул в лицо.

— А теперь выйдете из строя те, кто завидует Кудрявцеву! Быстрее! Я жду!

Никто не вышел.

— Не знал, что вы ещё и трусы! Вижу, что завидуете! Многие завидуют! Но в этой зависти нет ничего плохого. Просто выносите её на футбольное поле! А за полем ей нет места! Артём честно заслужил свой шанс. А у вас всё ещё впереди!

Мне было очень жаль расставаться с Евгеничем.

19 декабря

Я несколько дней собирался с мыслями, чтобы сделать эту запись. Хотя, нет, я просто трусил. Боялся признаться себе, что этот эпизод что-то значил в моей жизни. Да, наверное, значит и до сих пор, потому что прошлое никуда не денешь, его нельзя просто взять и забыть. Твои ошибки, поражения, неудачи, подлости, которые ты совершил, будут всю жизнь разъедать тебя, как желудочный сок разъедает твои внутренности, если долго ничего не есть. Выход только один — постоянно питать свою жизнь событиями настоящего, иначе откроется язва. И я не верю, что, если написать о своём прошлом на бумаге, придать ему форму букв и знаков препинания, то можно от него избавиться. Рвота приносит лишь временное облегчение, она не устраняет причину болезни. Но, пока Евгенич не помог мне начать настоящее лечение, ничего другого не остаётся.

Это произошло почти сразу после травмы в этой самой комнате. Собственно, здесь мало что изменилось за полтора года. Даже дверцы шкафа-купе до сих пор плотно не закрываются, потому что пол кривой, и сколько бы дощечек и бумажек ты ни подкладывал под шкаф, он всё равно будет наклонён в ту или иную сторону. Изменились только две вещи: на письменном столе, стоящем у окна, появился компьютер, на котором я набираю этот текст, делая вид, что занимаюсь учёбой, и я, Артём Кудрявцев. Да, ещё тогда рядом с разложенным диваном, занимающим почти треть комнаты, лежали мои костыли, и по комнате летала муха. Мне было больно смотреть, как это мерзкое насекомое удобно пристроилось на потолке. Хотелось встать на стул, свернуть покрепче «Советский спорт» и прихлопнуть муху, довольно потирающую свои грязные лапки. Казалось, что она просто злорадствует надо мной.