Томмазо Ландольфи - Жена Гоголя и другие истории

Р е ж и с с е р. Вы что-нибудь поняли?

А к т е р. Да вроде бы. И она вроде бы тоже.

Р е ж и с с е р. И я. Это даже режиссер поймет... Что же, коли так, нам остается лишь подготовиться к репетиции. Господин Никто, приходите-ка завтра, в три часа дня. В это время театр в нашем распоряжении, и мы посмотрим... мы сделаем все, что нужно.

Театр. Участники Пролога и другие актеры труппы произвольно. Подробности сцены обозначены или подразумеваются в репликах.

Р е ж и с с е р. Так. Не будем терять время. Пришел этот... этот Никто?

Н и к т о. Я здесь!

Р е ж и с с е р. Ах, уже здесь! Тогда сядьте где-нибудь и смотрите, а потом поделитесь впечатлениями и скажете, на правильном ли мы пути... Лучше в партере. Да, садитесь в партер. Просьба ко всем: полная уверенность!

Н и к т о. А что это за большой стол?

Р е ж и с с е р. Большой стол — ну, это письменный, рабочий стол одного из сильных мира сего.

Н и к т о. А портреты за ним на стене?

Р е ж и с с е р. Портреты — достославных покойников, к которым наш власть имущий любит мысленно обращаться.

Н и к т о. И распятие.

Р е ж и с с е р. Естественно! Только не надо под потоком вопросов скрывать раздражение. Увидите — поймете. ( Первому актеру. ) Ты — за письменный стол. Игра в словоблудие, как договорились... причем обильное словоблудие. ( Одному из актеров. ) А ты записывай.

Н а з в а н н ы й а к т е р. Что записывать?

Р е ж и с с е р. Все, что происходит или не происходит, говорится или не говорится. Пиши, фиксируй, бери на заметку — словом, твое дело.

Н а з в а н н ы й а к т е р. Ничего себе!

Р е ж и с с е р. Тс-с-с! Прошу, господа, пожалуйста!.. Внимание. Свет. Начали.

Первый актер занимает место за письменным столом.

Л и ч н ы й с е к р е т а р ь Д е с п о т а ( входя ). Две старухи просят аудиенции у Вашего Величества.

Д е с п о т. О каком величестве ты говоришь? Ведь знаешь прекрасно, что я желаю скромно именоваться «господин». ( В сторону. ) Скромненько: господин — тот же Господь, к тому же господа были тиранами городов, провинций, королевств!

С е к р е т а р ь. Две старухи умоляют Вашу Милость принять их.

Д е с п о т. Сразу обе вместе? Прямо скажем, многовато для глаз и носа.

С е к р е т а р ь. Нет, господин. По очереди.

Д е с п о т. Ладно, давай сюда первую.

П е р в а я с т а р у х а ( падая на колени ). Ваше Императорское Величество!

Д е с п о т. Ты хочешь сказать — господин.

С т а р у х а. Господин Спаситель! Вы, и только вы один, можете положить конец несправедливости, жертвой каковой я являюсь.

Д е с п о т. Правильно поступили, добрая женщина, обративши свои мольбы непосредственно ко мне: люблю, знаете ли, самолично осведомиться о чаяниях... и все такое прочее... моего народа... Чушь собачья, конечно. Собрать бы эти народные чаяния да пинком засандалить куда подальше забавы для. Однако что вам думается о данном риторическом экзерсисе?

С т а р у х а. Господи, Отец Владыка, не пойму я вас.

Д е с п о т. Оно и без надобности. Так что за тягота?

С т а р у х а. Пришед я к дантисту подлечить и подправить скудные зубы свои, кои вы можете зреть через мою почтительную улыбку, мне было сказано и подтверждено враз набежавшими адвокатами, что на означенное лечение я не имею никаких прав. Как же такое возможно, Отец Праведный, и что, стало быть, сие означает?

Д е с п о т. Что означает, то и означает, бабуля. Зубы-то зачем лечить?

С т а р у х а. Затем, что в наихудшем состоянии. Кушать почти вовсе нету возможности.

Д е с п о т. Это не причина. Не можете кушать — умрите.

С т а р у х а. Как вы сказали, Ваша Милость?

Д е с п о т. Я сказал: умрите — в повелительном наклонении.

С т а р у х а. О силы небесные!

Д е с п о т. О глупость, я бы заметил. О эти глупые старые перечницы! Ну сами подумайте, добрая женщина: ведь вы не только дряхлая, безобразная, хотя и жирная, старуха, в довершение картины испускающая малоприятный запах. Короче, от вас воняет. Вы, прямо скажем, отжили свое. Так по какому праву смеете вы качать права? И если, невзирая ни на что, вы еще протянете — увы, потерпим. Но чтобы кто-то непременно потакал вашим бессмысленным прихотям — этого от нас требовать не надо!.. Ступайте, добрая женщина, ступайте и сообразите, как крупно вам повезло, что я не велел вас казнить на месте. И впредь не смейте подвергать испытанию наше естеством данное милосердие. Ступайте же, настало время скрыться с глаз моих, равно как из жизни время убираться... Постойте... вот так. А теперь — вон, к чертям!.. Нет, постойте еще... Большой привет внучатам, надежде и подспорью вашего гнусного племени!.. Вон!