Йен Бенкс - Улица отчаяния

Мы смотрели в атлантическую тьму и по-братски делили косяк. Потом Уэс сел на садовый столик и начал что-то там подкручивать в тут же стоявшем шестидюймовом телескопе-рефлекторе. Бог его знает, чего уж он там надеялся увидеть.

Он молчал невыносимо долго, целые две секунды подряд.

— Так ты что, — спросил я, чтобы проверить, как он там, жив или нет, — хочешь акустическую систему побольше?

— Ну-у… — задумался Уэс, — не то чтобы так уж обязательно больше, но громче.

— У тебя не все дома.

— Возможно, Уэйрд, возможно… но нам не хватает громкости. Нам нужно побольше децибелов.

— Слуховые аппараты, — догадался я. — Ты захватил рынок слуховых аппаратов и хочешь взбодрить торговлю. Только ничего у тебя не выйдет. В тебя вцепятся монопольная комиссия и все, какие есть, антитрестовские ребята. Не говоря уж о Британской медицинской ассоциации и Управлении по контролю за качеством пищевых продуктов и лекарственных препаратов. Так что выкинь эти глупости из головы.

— Конденсаторные динамики, — сказал Уэс. — Ты не знаешь, их уже кто-нибудь применяет? Ну, из команд.

Он уже наладил телескоп и глядел сквозь него в непроглядную мглу.

— Ну вот, теперь ты хочешь поджарить нас на электричестве. Вы больны, мистер Маккиннон. Что-то такое с вашими фильтрами, они пропускают белый шум. Оболочка вашего мозга изодрана в хлам. Возвращение в замок Зенда [45] Имеется в виду знаменитый роман Энтони Хоупа «Узник Зенды» (1894), породивший целый жанр «руританского романса», по имени вымышленной балканской страны Руритания, где происходит действие, насыщенное дворцовыми интригами; издан на русском — как «Пленник замка Зенда» — в 2000 г. Существует множество экранизаций, в диапазоне от 1913 г. до 1996 г. (многосерийный телефильм «Би-би-си» с Шоном Бином, у которого планировалось, но пока не состоялось продолжение, озаглавленное — вы подумайте, как совпало, — «Return to Zenda») . Кто первый?

— Отдай мне косяк, Уэйрд, ты заговариваешься.

— Господи, да как же тут здорово. Давай поплаваем. Я хочу поплавать. Как ты думаешь, найдутся тут еще желающие поплавать? Куда подевалась Инес, ты ее не видел? Ты хочешь поплавать?

— Не-а. Да и тебе лучше не стоило бы. А то еще решишь, что можешь доплыть до Нью-Йорка, и только мы тебя и видели.

— В длину? Но я не хочу плавать в длину, я хочу в ширину. Хочешь, я приплыву тебе из Дублина ящик «гиннеса»? — К этому моменту я уже не мог стоять спокойно, я прыгал, размахивая руками, словно плыву.

— Не-а.

Уэсу наскучил телескоп, и он взял со стола небольшой приемник. Из приемника плеснули музыка, какой-то грохот и вопли гостей. Уэс начал крутить ручку и вскоре наткнулся на звуки натужного, учащенного дыхания.

— Эй, послушай. Там кто-то трахается. Слушай!

Он оглянулся на меня. Я продолжал прыгать и махать руками.

— Ты болен. Я тебе это уже говорил. Ты больной, свихнувшийся тип. Это противу закона. Ты схлопочешь срок.

— Нет, нетушки…

Уэстон со счастливой улыбкой внимал ритмичному скрипу кровати и тяжелому дыханию двоих людей. Я перестал прыгать и подошел поближе. Я думал, могу ли я узнать их по дыханию. Ритм дыхания нарастал.

— Это прекрасно.

Уэс повернул ручку настройки; я ощутил легкое разочарование. Я снова начал прыгать и махать руками, хотя ноги мои болели и руки тоже. В приемнике пилилась какая-то другая парочка.

— Ни хрена себе, — сказал я между прыжками. — Да они тут что, ничем другим и не занимаются?

— НИ ХРЕНА СЕБЕ. ДА ОНИ ТУТ ЧТО, НИЧЕМ ДРУГИМ И НЕ ЗАНИМАЮТСЯ? — проревел мой собственный голос и зашелся воем обратной связи.

— Это был ты, — ухмыльнулся Уэс, выключая приемник. — Микрофон над дверью, прямо за тобой.

Я оглянулся, пошарил по стенке глазами, но ничего не обнаружил.

— Лишнее доказательство, что ты совсем свихнулся.

— Нет, Уэйрд. Я просто опережаю время.

Уэстон нашпиговал подслушивающей аппаратурой свой собственный дом. Каждую комнату. Все звуки здесь улавливались и посылались в эфир. Микрофоны стояли везде — от старой кухонной кладовки до новехонького двойного гаража, в каждой спальне, в каждой ванной и даже на чердаке. С хорошим УКВ-приемником можно было слышать любое слово, сказанное в доме, любой скрип с расстояния футов в двести. Мы считали, что Уэс совсем сдурел, но самому ему казалось, что это прикольно.

— Это будущее, мэн, — говорил он сомневающимся. — В будущем клопы будут везде — в телефонах и конторах, в телевизорах и приемниках, везде. И ничего тут не поделаешь. Уже сейчас можно установить клопа где угодно, буквально где угодно. Ты слыхал, что теперь умеют прослушивать комнату лазером, посветят на окно — и все слышно? Это точно, мэн, ты уж мне поверь. Это будущее, так что привыкай, пока не поздно. Да и вообще, что тут такого, если кто-то там слушает, как ты трахаешься или срешь? Это же все делают, в этом нет ничего стыдного, так в чем же дело? Чего стесняться вещей, которые делает каждый? Бред это, чушь. Они, эти, это же они хотят, чтобы ты был такой, так тобою легче управлять, они залезают тебе в череп, а ты им еще сам помогаешь. Так что, мэн, вывали лучше все наружу, и пусть любуются.