Йен Бенкс - Улица отчаяния

Самым главным нашим трюком являлась… музыка, вот за то нас и любили, вот за то нас и хвалили. Как это вышло? Ума не приложу. В то время я ужасно гордился нашей такой репутацией, теперь же она кажется мне совершенно бессмысленной. Мы строили свои песни не так, как все, мы развивали основную музыкальную тему по нестандартным схемам, мы применяли необычные созвучия, неожиданные, но не раздражающие слух наслоения музыкальной ткани. Кой черт, да я же попросту пытался получить такой же самый звук, как у всех остальных, я изо всех сил старался быть нормальным. Старался — и не мог, ничего у меня не получалось, вот вам и весь секрет.

Но если меня спрашивали, как мы добиваемся того, чего добиваемся, я обычно отвечал, что все дело в мотивах. Да так оно и было. Глядя в корень, настоящим товаром является именно музыка — мотивы, которые люди могут запомнить, напеть, насвистеть или выщипать из своих собственных гитар.

А все остальное, от аккордов, аранжировки и виртуозного исполнения до имиджа, маркетинга и сценической пиротехники, все это не более чем витрина, с которой продается музыка, а в моем случае — именно мелодии, ведь мои тексты редко поднимаются над средне-приемлемым уровнем, а бывает, что и до него не дотягивают. Музыка вещь надежная, мало кому удается продать много пластинок, опираясь в первую очередь на достоинства своих стихов. К тому же музыка не нуждается в переводе.

Ну да, конечно же, мода тоже продает, и ритм продает, могут продавать и какой-нибудь конкретный стиль, и техника исполнения, и даже сам исполнитель как таковой, и промышленность изо всех сил старается увязать все это в один пакет и торговать имиджем, все это так, однако самым надежным, долговечным товаром была и остается хорошая музыка.

С другой стороны, имиджем легко манипулировать, куда легче, чем артистами, и уже поэтому большие компании так его любят. В свое время нам очень повезло, мы попали — абсолютно случайно — точно в струю. Но так вышло с нами, а уже со времен Элвиса — возможно, даже со времен Фрэнка Синатры — компании стараются устранить всякий элемент случайности и кропотливо конструируют имиджи своих групп и исполнителей. Они занимаются этим годами и добились немалых успехов, а в результате теперь, словно в насмешку, идея имиджа как едва ли не главной составляющей успеха считается настолько самоочевидной, что детишки стали лепить себе имидж сами, они трудятся над ним не меньше, если не больше, чем над своими песнями, еще и в глаза не видав ни одного рекрутера. Странные времена, странные нравы.

О-хо-хо, да разве так было во времена моей молодости! (Насколько мне известно. )

Мы гастролировали по всей Британии, по континенту и Скандинавии, и по Штатам тоже; мы записали эту самую «Сверкучую тьму» и готовились ко всемирному турне. Мы остались при «Эй-ар-си», однако выторговали для второго трехальбомного контракта условия настолько разумные и справедливые, что Рик Тамбер и по сей день болезненно кривится, вспоминая.

Мы все собирались создать собственную записывающую фирму, издавать себя самостоятельно, чтобы иметь полный контроль… но так как-то и не собрались. Все наше время и силы уходили на гастроли и записи, а организовать фирму да еще отладить ее работу — дело далеко не шуточное, в обеденный перерыв не провернешь. Я чувствовал легкое разочарование — и огромное облегчение. У меня была наготове уйма дурацких прожектов (и еще более дурацких названий). Я хотел назвать будущую фирму «Obscure Record Label» [44] «Незаметная звукозаписывающая компания» (англ. ) , a когда никто меня не поддержал — полностью утратил интерес ко всей этой затее. Мы так и остались при старших ребятах, и они давали нам уйму сластей — тонны и тонны, и леденцов, и чего хочешь.

Мы пятеро выдавали валового продукта побольше некоторых стран третьего мира, но не имели при том постоянного места жительства. Когда мне нужно было зачем-нибудь знать, где я официально живу, я звонил своим адвокатам. Каждый из нас купил себе в Британии то или иное жилище, у меня было мое шотландское поместье, у Дейви — особняк в Кенте, у Уэса — дом в Корнуолле, Кристина приобрела в Кенсингтоне средних размеров многоквартирный дом, Микки поселил своих родителей около Драймена в домике с видом на озеро Лох-Ломонд, однако ни один из нас не считался постоянно проживающим на Британских островах.

Из-за налогов, конечно же; в результате нам не разрешалось проводить в Британии более трех месяцев в год, но мы и этого-то не добирали. Мы проводили так много времени на зарубежных гастролях, что не было смысла регистрироваться в британских налоговых органах (да и вообще я не считал жидковато-розовое правительство Джима Каллагана достойным моих денег… что бы я сказал про правительство теперешнее ?). Если я не ошибаюсь, во второй половине семидесятых все мы считались проживающими в Лос-Анджелесе. Если не на Каймановых островах.