Йен Бенкс - Улица отчаяния

Живи я в обычном доме, они бы непременно устроили обыск на предмет наркотиков, но сделать это в соборе Св.Джута было несколько затруднительно.

— Вы используете это здание в качестве склада? — спросил Джордан, обводя глазами нагромождение ящиков, контейнеров и разнообразной техники.

— В общем-то нет, — сказал я. — Это мой дом.

Лицо полицейского выражало крайнее сомнение.

— Я занимался музыкальным бизнесом, — пояснил я. — Кроме всего прочего, наша записывающая компания продавала пластинки коммунистическому блоку, а они там очень не любят расставаться с твердой валютой, предпочитают бартер. Все это хозяйство — это то, что мы не сумели здесь продать. — Детективы переглянулись. — Если хотите проверить, свяжитесь с моим адвокатом, фирма «Макрей, Фитч и Уоррен», у них есть все необходимые накладные и таможенная документация.

Полицейские бегло осмотрели помещение — мечтая, по всей видимости, чтобы наваленные там товары оказались в действительности крадеными, — и ушли, ограничив свою добычу все той же тележкой с вынюханными банками взбитых сливок.

Я проводил их до двери, надел свою шинель, выключил нагреватель, газ и электричество, постоял немного посреди клироса, безуспешно пытаясь высмотреть или хотя бы услышать голубя, а затем покинул церковь через выходящую на Элмбанк-стрит дверь в полной уверенности, что никогда не вернусь.

Потому что Кристину убил тоже я. С этими моими шибко умными, дурацкими, богохульственными идеями. Приколоться, видите ли, захотелось, верующих поддразнить.

Подобно всем себе подобным, история эта уходит корнями в далекое прошлое, в один из бессчетных случаев, когда ты ничуть не сомневался, что делаешь то, что надо, принял абсолютно верное решение, однако в твоих решениях, высказываниях и поступках незримо присутствовала какая-то вроде бы мелочь, за которую придется потом платить, и очень дорого; некая ложная, но притом весьма действенная идея, способная, будто раковая клетка, множиться, разрастаться, заполнять все вокруг. Убивать.

Американские фундаменталисты, напустившиеся на нас после моего злосчастного интервью, произвели на меня весьма сильное впечатление; взращенный и воспитанный в тепличных британских условиях, я был искренне изумлен, что подобные люди все еще существуют, и до крайности возмущен, что их ископаемые взгляды просачиваются в школы и учебники, влияют на жизнь. И вот однажды, когда я был с Кристиной, мое возмущение выплеснулось наружу и породило ту самую злокачественную клетку.

Было это, сколько помнится, в год от Рождества Христова одна тысяча девятьсот семьдесят восьмой; мы лежали на кровати в одной из огромных, холодных как склеп комнат Морасбега. Я купил это поместье годом ранее, в приступе стяжательского энтузиазма и во власти своей дурацкой идеи стать шотландским помещиком (острова у меня еще не было, его я купил позднее).

Мы тогда только что вернулись из двухнедельной развлекательной поездки по Маллу, Скаю и Гебридам [74] Малл, Скай — большие острова из группы Внутренних Гебридов. Льюис (далее) — самый большой из Гебридов . Вела машину, конечно же, Кристина. В конце поездки, когда мы были на Льюисе, неожиданно оказалось, что паромы по воскресеньям не ходят, и мы проторчали в Сторновее лишний день, ковыряли в носу и смотрели, как порядочные люди идут в церковь. Воспоминание об этом эпизоде перевело нашу с Кристиной беседу на религию вообще и христианских фундаменталистов, которые окрысились на нас в Штатах, в частности.

— А знаешь, что бы нам стоило сделать? — спросил я, садясь на кровати и беря с тумбочки бинокль.

— Что? — Кристина перекатилась на бок и подперла голову безукоризненно загорелой рукой (вторая неделя подряд на островах выдалась очень солнечной).

Спальня располагалась на втором этаже, а наша кровать стояла прямо в огромном, роскошном, но жутко выхолаживавшем помещение фонаре с видом на бескрайнее болото, поросшее кое-где вереском, и клочок поблескивающего вдали моря. Я подкрутил колесико бинокля, пытаясь высмотреть кого-нибудь из тех оленей.

— Мы должны по-настоящему достать этих троглодитов; я в смысле, что они вот все кричат, что мы пытаемся развратить молодежь, поминаем имя Господа всуе, и вся такая срань, ну так мы просто обязаны нарочно придумать что-нибудь такое, от чего они вообще вырубятся.

— А что, если назвать наш следующий альбом «В рот имел я Бога»? — предложила Кристина.