Вера Эфрон - Продана

– Возьмем такси.

– А, ну ладно, пока, – сказала я, – спасибо за компанию.

– Поедешь с нами, – сказал Марат.

– Нет, – возразила я. – Сергей сказал, чтобы я дождалась его приятеля Радика. Так что я буду ждать его здесь.

– Ты поедешь со мной. – Марат пристально посмотрел на меня, и я запаниковала.

Я не поняла, почему его взгляд так напугал меня. Может быть, потому, что в нем было что-то грубое, звериное. Но я не думала ему подчиняться. Сергей же сказал, чтобы я ждала Радика на перроне.

– Он не придет.

– Откуда ты знаешь?

– Я только что разговаривал с ним по телефону, так его мать!

– Что же мне делать? – спросила я, понимая, что дела идут совсем не так.

– Почешем к нему, – жестко сказал Марат. —И ты поедешь с нами.

Я взяла чемодан и поспешила за Маратом. Выбора у меня не было. Оставаться одной в незнакомом городе и без денег было страшно. Уж лучше поехать вместе со всеми к этому Радику, который все-таки был другом Сергея.

Перед вокзалом раскинулась большая площадь. Солнце слепило меня, и я прищурила глаза. Несмотря на неприятный разговор с Маратом, настроение было отличное. Да, Радик не встретил меня, как договаривались, но все, конечно, утрясется. Разве может быть иначе? Я шла за Эвелиной и думала о том, что она сказала. Неужели и вправду она работает проституткой, а Марат – ее сутенер, или она все-таки пошутила? Вообще говоря, какое мне дело до того, чем они занимались с Маратом. Я только должна вместе с ними доехать до Вильнюса, а потом буду работать в казино.

Марат поймал такси, и мы поехали куда-то на окраину Минска. Марат без умолку болтал по мобильнику, а я сидела с Эвелиной на заднем сиденье и молчала.

В присутствии Марата я не осмеливалась расспрашивать ее.

Такси остановилось перед обычной высоткой, каких было много и в Питере: скучные бетонные панели, взгроможденные друг на друга, в каждой ячейке – по окну. Получалось, что люди ходили по головам друг друга, разделенные полом/потолком. Когда я жила в общежитии, то об этом не думала, хотя общежитие выглядело так же, как этот дом в Минске. Мне вдруг сильно захотелось в наш деревянный дом в Трудолюбовке. Да, там не было водопровода и туалета, воду мы таскали в ведрах из колодца, а по нужде выбегали на мороз, но жили мы не так тесно и уж точно не как в муравейнике.

– Ну ты, блин, как зомби. Пошли, – приказал Марат. Я подняла чемодан, который в эту минуту показался мне якорьком, цеплявшимся за прошлое, за ту жизнь, что осталась в Трудолюбовке, и послушно пошла к подъезду.

В нос ударил острый запах кошачьей мочи и прокислых щей. Я закашлялась.

– От коровок, за которыми ты подчищала дерьмо, пахло небось не лучше? – с издевкой спросила Эвелина.

– Я не прибирала за коровами, – ответила я, не скрывая обиды. – Даже если я из деревни, это вовсе не означает, что стояла по колено в дерьме, – солгала я, слегка приукрасив действительность.

Конечно, мне приходилось убирать навоз из-под коров, когда я помогала бабушке на ферме. Мне было жаль животных, за которыми никто не ухаживал. Скотник дядя Ваня, бывало, по нескольку дней пил и не приезжал на ферму. Тогда мы с бабушкой надевали высокие резиновые сапоги, брали лопаты и чистили стойло вручную. Но мне не казалось, что в стойле дурно пахнет, – скорее наоборот. Мне нравились эти запахи, они были свежими и здоровыми – в отличие от вони, исходившей от мусоропровода.

Квартира, куда постучал Марат, находилась на первом этаже. Еще на улице я обратила внимание, что на всех окнах стоят ржавые решетки. Дверь тоже была стальной. Марат стучал как-то по-особому. Возможно, это был код, подумала я. Боже мой, как в тюрьме…

– Спит он, что ли? – сказала Эвелина.

В эту минуту дверь слегка приоткрылась. Кто-то наблюдал за нами через промежуток, ограниченный цепочкой.

– Входите, – услышала я чей-то хриплый голос. Выше я говорила о запахах, пропитавших подъезд…

Они были приятнее, чем запах, исходивший из квартиры. Представьте себе жуткий коктейль из застарелого табачного дыма, алкогольных паров, человеческого пота и мочи… Меня чуть не вырвало, я с трудом справилась со спазмами.

– Ты под кайфом? – спросил Марат парня, стоявшего на пороге.

– А, сделал пару затяжек, – процедил тот.

Я смотрела на него, широко раскрыв глаза. Неужели Радик – школьный товарищ Сергея? Судя по описаниям, это был он. Шрам на щеке, светлые короткие волосы (казалось, их кто-то неумело обкорнал), большой прямой нос… Когда Сергей рассказывал о нем, я представляла стильного парня, как и он сам, аккуратного и дорого одетого. Этот же был в растянутых на коленях трениках и грязной футболке. Глаза безразличные, пустые… Кроме того, от него разило перегаром. Скорее он был похож на бомжа, чем на одноклассника модного Сергея.