Сергей Тепляков - Двуллер. Книга о ненависти

– Не твоя забота! – рявкнул в трубку Давыдов. – Приезжай к нам. Есть разговор. И если будешь вести себя хорошо, то заберешь братца и унесешь свою кругленькую задницу. Хотя я бы с тобой поиграл в доктора и больного.

– Нет, милый, мы с тобой поиграем в паталогоанатома и труп! – не сдержавшись, сказала она свистящим шепотом.

– Ты чего, сука, пьяная? – удивился он. – Ты чего это мне говоришь? Я сейчас твоему братцу ухо отрежу и собаке скормлю. Ты этого хочешь?

Наташа промолчала.

– Ну вот… – успокоился Давыдов. – Приезжай. Будем договариваться. Только без глупостей.

Он сказал адрес – это было одно из пригородных садоводств – и отключился.

Этот разговор застал Наташу по пути в редакцию, на асфальтированной дорожке. Она машинально шагала по ней во время разговора, а потом и после него. Также машинально села в лифт и нажала кнопку своего пятого этажа. На автопилоте открыла кабинет, включила компьютер, чайник, расстегнула куртку, села в кресло… И тут завод кончился – она уткнулась лицом в руки и зарыдала.

На планерку она не пошла. Бесчетнов, вернувшись с планерки, сделал по кабинету несколько кругов, мигнул Петрушкину (тот вышел), и подсел, наконец, к Наташе.

– Ты чего ревешь? – спросил он.

Она подняла зареванное лицо.

– У меня брата украли… – проговорила она.

«Вот ни фига себе!» – озадаченно подумал Бесчетнов.

– Надо ментам звонить… – сказал он и потянулся к телефону, но она перехватил его руку и испуганно зашептала:

– Нет, нельзя, нельзя…

– Почему? – спросил он.

– Потому что это все я… – вдруг сказала она. – Крейц, Карташов, Протопопов, Хоркин, Уткина, Марков – это все я.

Бесчетнов остолбенел. Он не понял, о чем это она, понял лишь, что дело серьезное.

– Они все дежурили в вытрезвителе 29 декабря 1994 года в одной бригаде и убили там тогда моего отца… – устало пояснила Наташа. – А тут я узнала их адреса. Да еще мама умерла. Да еще… – она помолчала, – нашла я отцовский пистолет. Ну и все…

– Какой пистолет? – удивленно спросил Бесчетнов, еще не зная, верить ли. – Карташов, Протопопов и Хоркин были убиты из разных пистолетов. Марков застрелился, а остальные двое и вовсе несчастные случаи.

– Нет, не несчастные… – сказала она. – Это все я. Только Марков сам застрелился, но и то ради меня.

Тут она вспомнила, как погиб дед, и зарыдала. «Получается, все зря? – подумала она вдруг. – Ведь главное-то – Котенко и Давыдов, а они, получается, будут жить?» Она понимала, что ехать за братом нельзя – ее там почти наверняка убьют. Но понимала, что и не ехать нельзя – это ведь брат, родная кровь, да чем тогда она будет лучше всех тех, кого уже убила и еще собиралась убить?

– Все равно не верю… – сказал Бесчетнов.

– Помните динозаврика у Гранкина? – спросила она.

– Ну…

– Так это мой динозаврик…

– Я думал, таких тысячи.

– Нет. Такие были в киндер-сюрпризах в 94-м году. Этот был в том киндер-сюрпризе, который принес мне папа 30 декабря 1994 года. А на следующий день он умер.

Они помолчали. Бесчетнов вынул из пачки сигарету, помял ее, потом вспомнил, что в кабинете нельзя курить, и сунул сигарету за ухо.

– Блин, двуллер какой-то… – проговорил он, наконец.

– Что? – удивилась она.

– Двуллер… – повторил он, и пояснил: – То же самое, что триллер, только страшнее и короче.

Они снова помолчали. Бесчетнов вынул вторую сигарету и снова начал ее разминать. Потом все повторилось и вторая сигарета тоже оказалась за ухом. Петрушкин заглянул, но Бесчетнов что-то показал ему глазами, и Леха снова пропал.

– А я еще когда Аркадьич показал динозаврика начал что-то понимать… – вдруг сказал Бесчетнов. – Я же этого динозаврика видел у тебя, и не раз… Но не представлял… – он замолчал, подыскивая нужные слова, и, наконец, закончил, усмехнувшись, – всего масштаба…

– Ладно, давайте звонить ментам… – опустошенно сказала Наташа. – Пусть меня посадят.

– Нет… – твердо сказал Бесчетнов. – Незачем тебе сидеть. В этой стране много кто должен сидеть, но тебе точно незачем.

– Я не хочу, чтобы брата из-за меня убили…

Бесчетнов странно взглянул на нее, но не удержался и сказал:

– А ты думаешь, он еще живой?

Она замолчала, пораженная этой мыслью.

– Они похитили человека. Они считают, что ты будешь молчать, опасаясь, что они расскажут обо всех твоих убийствах… – начал Бесчетнов.

– Ну да… – сказала она.

– Так-то конечно на тебе сейчас больше висит, чем на них! Хотя твои убийства тоже заколебешься доказывать… – задумчиво проговорил Бесчетнов, доставая третью сигарету.