С Толстым Л. Н., с «Анной Карениной», мне кажется, более-менее все понятно, если мерить вечной меркой, которая все расставляет по своим местам. А роман Тургенева «Накануне»? Любовницу отца автор назвал «Августина Христиановна», папаша, Вашими словами говоря, подчинил «высшее низшему», и его дочь оказалась в плену ложных ценностей и ориентиров, из-за цельности своей натуры безоглядно отдала им в лице Инсарова себя всю, и душу, и тело. Елена пропала, «сгинула», бесславно, без следа и звука, последовательно завершив неприглядную семейную историю. Никакого героизма, привлекательного романтизма национально-революционных идей, осуществимых вооруженной борьбой, я не вижу, это путь духовного бессилия, гибельность которого показана смертью героя от чахотки.
С другой стороны — Чехов А. П., «Дама с собачкой». Я почувствовала фальшь представления отношений героев в этой повести. В отличие от «Палаты № 6» (где, конечно, совсем другая тема, но я сейчас хочу сказать о соответствии показа событий и отношений героев абсолютной шкале). Как в подобных случаях бывает у Господа Бога, «Палата № 6» — это одновременно и пророчество и предупреждение, но горькое, Господь знает, что шансов у апатичной, пассивной, слабосильной русской интеллигенции не попасть на мордобой в сумасшедший дом уже почти нет, и объясняет почему. Хочется здесь вспомнить отклик В. Г. Короленко на эту повесть: «Чехов сам не знает, что написал» — «Чем случайней, тем вернее слагаются стихи навзрыд».
Могу привести один случай многолетней давности. Как-то я сказала моей подруге, работавшей тогда в цехе в самой что ни на есть работяжной среде, что моя мама предложила завести собаку: «Будешь с ней прогуливаться вечерами». И тут Света говорит:
«— Ну, и будешь ты, как „дама с собачкой“.
— А что?
— Ну что, ты не знаешь, кто такая „дама с собачкой“?»
Так что народ порой улавливает суть на удивление метко. В таких случаях я с удовольствием вспоминаю стихотворение Баратынского «Старательно мы наблюдаем свет…».
Не соглашусь с Вами, пожалуй, в том, что каяться нужно перед толпой, главное — раскаяться в своем сердце, осознать ужас греха и раскаяться перед Богом. Необходимость огласки, на мой взгляд, в таких случаях очень спорна. Но это уже вопрос, разумеется, не литературы, разные христианские конфессии расходятся во мнении по этому предмету.
Еще мне кажется, что «канал» источника жизни не перекрывается полностью. Господь милосерден, Он действует тонко, наводя четкость объектива внутреннего зрительного «инструмента», помогая не переворачивать и не сдвигать шкалу ценностей, установленных для человека с тем, чтобы расчистить жизнеобеспечивающий «канал». А какое замечательное, «говорящее» русское слово «цело-мудрие»!
Мне близок Ваш взгляд на «вампиризм» в повседневности, можно добавить к приведенному Вами в статье образному выражению синонимичное «съедать поедом».
Теперь позвольте отойти от «женского вопроса».
Для меня статья В. Свинцова [30] «Новый мир», 1999, № 5.
, на которую Вы ответили, относится к поиску природы творчества, его истоков. Но как для верующего человека для меня вопрос решается однозначно и ясно: «Но лишь Божественный глагол до слуха чуткого коснется…»; «…и просто продиктованные строчки ложатся в белоснежную тетрадь». Другое дело, что, как мне кажется, Господь знает, кого и как использовать, чей психофизический «инструмент» как настроить, какому-то автору необходимо самому пережить в той или иной степени подобное тому, о чем нужно возвестить миру, кому-то хватает наблюдения, а кому-то воображения. Не мне Вам приводить примеры по каждому случаю. Интересно проследить связи между досконально изученными житейскими биографиями, душевно-духовными путями и творчеством великих писателей. Известны неприглядные эпизоды из юности Пушкина, посещения «веселых» домов, безудержное распутство. Как это сказалось на состоянии его «канала» и на его судьбе? Я думаю, что, кажется, А. Битов совершенно прав, сказав, что в «Болдинскую осень», «похоже, он написал всё». И женитьба, а затем горький, бесславный конец — это судьба, и сам поэт знал это, я думаю, его раздражительность в годы женатой жизни вызывалась не постоянными денежными заботами, долгами, расхождениями с женой во взглядах на выбор образа жизни семьи. Это все уже была Судьба, его Рок, Карма, как хотите. Потому, наверное, и написал накануне смерти эпиграф к последней своей повести «Береги честь смолоду».
Читать дальше
