Появившиеся на Северном Кавказе на рубеже 80 — 90-х годов так называемые «ваххабиты», то есть пропагандисты «истинного, чистого ислама», хотя и близки по духу аравийским ваххабитам, однако скорее представляют собой местную разновидность фундаментализма. Они противостоят другим бытующим здесь формам мусульманской религии: шафиизму — одной из религиозно-правовых школ, к которой относит себя часть верующих мусульман; мюридизму — суфийскому (мистическому) течению в исламе; «народному исламу» — адаптированным к кавказским историческим реалиям мусульманским традициям и обычаям. Северокавказские сторонники «чистого ислама» выступили с призывами привести местный ислам в соответствие с нормативным пониманием этой религии. Так, они настаивают на отказе от поклонения святым местам (зияратам), от культа местных святых и шейхов, почитания стариков (поскольку это не соответствует принципу таухида — единобожия), от такого ритуального обряда тарикатов, как зикр, то есть мистическое радение, во время которых впадали в экстаз и сливались с Богом.
Предпосылки распространения «ваххабизма» на Северном Кавказе легко просматриваются в экономической и социальной сферах. Что касается «спонсорства» ближневосточных государств над «ваххабитскими» движениями Северного Кавказа, то в этом вопросе все еще очень трудно отделить мифы и пропаганду от истины. По некоторым данным, опеку над последними осуществляют исламские радикальные объединения Саудовской Аравии, ОАЭ, Иордании, Пакистана. Ситуацию на Северном Кавказе напрямую связывают и с не спадающим уже много лет напряжением в Афганистане, в частности, с обосновавшимся в этой стране «спонсором международного терроризма» Осамой бен Ладеном. Высказывается предположение, что с помощью северокавказских течений «агрессивного ислама» их ближневосточные покровители собираются провозгласить в Дагестане и Чечне нечто похожее на имамат, отделить обе северокавказские республики от России и создать коридор, который соединит Северный Кавказ с Каспием и Азербайджаном [16] Клочков А. Ваххабитский полумесяц. — «Коммерсантъ-власть», 1999, № 33, 24 августа, стр. 18–20; Челноков А. Ваххабиты в Тобольске. — «Совершенно секретно», 1999, № 10.
. С другой стороны, представители масхадовской администрации неоднократно обвиняли американские и израильские спецслужбы в намеренном провоцировании религиозного конфликта между различными течениями ислама на Северном Кавказе, поскольку это может облегчить ввод в регион войск ООН [17] Акаев В. Х. Суфизм и ваххабизм на Северном Кавказе. М., 1999, стр. 14.
.
Трудно сказать, основаны ли такого рода подозрения на фактах и реальных событиях или же они являются следствием пропагандистских мероприятий, а то и прямой дезинформации со стороны заинтересованных политических сил как на Северном Кавказе, так и в Москве. По-видимому, все же есть вероятность участия неправительственных организаций стран Ближнего и Среднего Востока не только в поддержании борьбы за чистоту исламского вероучения на Северном Кавказе, но и в поощрении, финансировании и вооружении исламских экстремистов. Однако на официальном правительственном уровне такого рода вовлеченность вряд ли существует, и исламские государства публично опровергают причастность к подобной деятельности: например, Королевство Саудовская Аравия выступило в сентябре 1999 года с заявлением, что само борется против терроризма и не вмешивается во внутренние дела других государств. В таком же духе высказались другие арабские страны [18] См.: Игнатенко А. Фантом, созданный ЦРУ-2. — «Независимая газета», 1999, 21 октября.
.
Следовательно, с одной стороны, появление «ваххабизма» на Северном Кавказе связано с тем, что ислам усиливает здесь роль компонента общественного сознания и образа жизни, все быстрее превращается в существенный фактор обретения национальной идентичности. И нарастающее влияние исламских стран Ближнего и Среднего Востока и распространенных там направлений ортодоксального ислама в немалой степени способствует этому. Но с другой стороны, формирование этого религиозно-политического течения связано с внутренним фактором — социально-экономической нестабильностью, безработицей, обнищанием населения, незащищенностью личности и засилием клановой системы в мусульманских северокавказских автономиях.
Поскольку принципы этого религиозно-политического движения вступают в противоречие с прочно устоявшимися на Кавказе традициями быта, обычаев и культуры, образцами светского поведения и этикета, это нередко вызывает негативную реакцию со стороны рядовых верующих. Есть и другое объяснение враждебности к этому явлению. Местный религиозный и политический истеблишмент усматривает в реформистских призывах идеологов нового течения покушение на свою власть, а потому обвиняет сторонников «чистого ислама» в «подрыве устоев», экстремизме и других грехах. Тем более, что иногда к этому имеется основание: под религиозными знаменами на Северном Кавказе объединяются в настоящее время не только верующие, но и радикальные политики, и те, кто бросает вызов территориальной целостности России: речь идет о таких экстремистских организациях и движениях, как «Исламская нация», «Конгресс народов Ичкерии и Дагестана», «Кавказская конфедерация». Исходным материалом для лепки экстремизма становится в условиях экономического кризиса и политической нестабильности молодежь, а также представители этнических групп и кланов, отстраненных от власти.
Читать дальше
