Отдельным проектом стала мемориальная страница философа Мераба Мамардашвили (http://magazines.russ.ru/novyi_mi/merab/),содержащая его книгу «Эстетика мышления», статью об этой работе философа В. А. Кругликова «Пропедевтика в реальную философию», а также очерк о Мамардашвили, написанный Юрием Сенокосовым, много сделавшим для публикации его сочинений.
Еще один, уже авторский, проект на сайте «Нового мира» — «Антология джазовой поэзии» (http://magazines.russ.ru/novyi_mi/jazz/),которую ведет Михаил Бутов (коллекция стихов, ставших частью современной джазовой культуры, — Валентина Парнаха, Иосифа Бродского, Алексея Цветкова, Алексея Алехина, Ирины Ермаковой, Владимира Губайловского, Хамхада Закирова и других; подборки «От саксофона до ножа — один шаг. Настоящая советская поэзия», «Джаз и американский романс XX века» и другие материалы).
На странице «Архив „Нового мира“» (http://novosti.online.ru/magazine/novyi_mi/arhiv.htm)к шестидесятилетию со дня рождения Юрия Карабчиевского была выставлена его книга «Воскресение Маяковского» ( http://magazines.russ.ru/novyi_mi/arhiv/karab.htm). Эта страничка стала началом создания специального сайта, представляющего творческое наследие Юрия Карабчиевского (http://magazines.russ.ru/project/karab/), — сайт уже открыт, зайти на него можно как со страниц сетевого «Нового мира», так и с титульной страницы «Журнального зала», он содержит почти всю прозу Карабчиевского, собрание его стихотворений, отобранное автором при жизни для книги «Прощание с друзьями», вышедшей посмертно, а также всю его литературно-критическую эссеистику.
Кроме того, в «Архиве» выставлена микроантология самых знаменитых стихотворений, опубликованных в «Новом мире».
В ближайших планах сайта — открытие персонального проекта Павла Крючкова «Звучащая поэзия»: звуковая антология современной поэзии из круга близких к «Новому миру» авторов. Надеюсь, что к моменту, когда выйдет из печати данный номер, стихи наших поэтов в авторском чтении уже будут звучать с этой страницы сетевого «Нового мира».
Наука стремится жить фактами, общество — фантомами. Наука старается развивать свои модели в сторону точности, общество — в сторону упрощенности и величия. Научные модели призваны соответствовать реальности, общественные фантомы — поражать воображение. Научное знание, по крайней мере по идее, стремится быть понятным, обоснованным, открытым для проверки и опровержения; претворяясь в общественные фантомы, оно обретает признаки чуда, осеняется авторитетом и тайной — так сомнительные научные гипотезы становятся утопиями. Чаще эти утопии раздувают полузнайки, что-то прослышавшие краем уха, но бывает, что циклопические проекты раскручивают и ученые-ренегаты, изменившие важнейшему пункту научного кодекса: не апеллировать к профанам, к толпе. Именно через апелляцию к полузнайкам, а через них к полным невеждам началось триумфальное шествие марксизма, расизма…
Проникая в общественное сознание, научные открытия — наиболее правдоподобные гипотезы — перерождаются в непререкаемые фантомные аксиомы с тем большей неотвратимостью, что популяризируют их в основном журналисты — специальный институт полузнаек, кое-что слышавших от специалистов и формирующих мнение тех, кто кое-что услышат уже лишь от самих газетчиков. Поэтому, по мнению людей, получающих образование из газет, Лобачевский доказал, что параллельные прямые иногда могут и пересекаться; квантовая механика доказала, что поведение микрочастиц описывается одновременно двумя взаимоотрицающими моделями; Гёдель же и вовсе доказал, что ничего доказать невозможно. Как же тогда он сам что-то все-таки доказал — вопрос не для бесхитростного ума. Слово «энтропия», введенное для строго очерченного круга физических явлений, уже давным-давно применяют к всевозможным социальным эксцессам, ну а «эпицентр» взрыва или землетрясения — это теперь не скромная проекция их центра на земную поверхность, а что-то вроде «суперцентра» — «эпицентр взрыва находился в хвосте самолета».
Однако в изданиях, которые читает интеллигенция, — а «Новый мир», несомненно, принадлежит к их числу, — может быть, имеет смысл, когда подворачивается повод, напоминать, что прямые называются параллельными, когда они не пересекаются, а Лобачевский всего только допустил, что через любую точку вне прямой можно провести более чем одну параллельную прямую. Может быть, это кому-нибудь нужно — узнать, что корпускулярная и волновая модели квантовой механики отрицают друг друга не более, чем суждения «слон — это колонна» и «слон — это канат». И когда с круглосуточного конвейера той могучей отрасли гуманитарных «наук», которая специально занимается производством ошарашивающих наукообразных выдумок, сходит очередной эпатирующий фантом, может быть, иной раз и не стоит клевать на удочку его производителя, отвечая ему ликованиями и негодованиями — ради чего он и затевал свой бизнес, — а, наоборот, низвести осуждение от глобальностей к конкретике.
Читать дальше
