Подвиг жизни бесполезный,
Жалость к собственной судьбе…
Но взгляну на свет небесный —
И забуду о себе.
* * *
Желтые чаши тюльпанов
Скорбные скрыли дни.
Словно из пепла туманов
Утром взошли они.
Словно приснилось им гетто,
И покидали его
Желтые звезды рассвета
С небом из ничего.
* * *
Не криворука,
Не кривонога,
Все в тебе мука,
Боль и тревога.
Сбиты колеса,
В поле крапива,
Сеешь — все косо,
Строишь — все криво,
Все — не по росту,
Все — не по силам,
Все — на погосты,
Все — по могилам.
А предлагала
Землю и волю —
Ты опоздала
С хлебом и солью.
Нет тебе веры,
Все извела ты —
На револьверы,
На автоматы.
* * *
Всех прошу вас, Бога ради,
Сохранить мои тетради.
Может, как-нибудь они
В книжные воспрянут дни.
И среди небесной сини
Свет мелькнет мне благостыни,
И слова заговорят,
Став на полке в светлый ряд,
Бьют поклон тебе, прохожий,
Может, встрече будешь рад,
Все же книга — дело Божье.
* * *
Что делать, милый друг,
Вся жизнь — прообраз смерти.
Известен этот круг,
Скрестились обе тверди.
Извечен их союз —
Идет единоборство.
Я смерти не страшусь,
Страшусь ее упорства.
В храме Успения
Тихое пение,
Вечный покой.
Самозабвением
Дышит мгновение,
Крестной рекой.
К нишам сверкающим,
Оберегающим
Матерь Творца —
Взор проникающий,
Свет воскресающий
В скорби лица.
В кипени золота
Выглядит молодо
Тысячи лет.
Вот Богородица
К Сыну воротится,
Близок рассвет.
Синь предрассветная,
Свечечка бедная,
С ноготь, темна.
Спит Богородица,
Пламя колотится
В ямине сна.
Валерий Сендеров
Просуществует ли российское образование до 2004 года?
Сендеров Валерий Анатольевич — математик, педагог, с 70-х годов — постоянный участник проведения московских и российских математических олимпиад. Автор нескольких десятков научных статей в отечественных и зарубежных изданиях, научно-популярных работ в журнале «Квант». Постоянный автор журнала «Новый мир».
Перед судом общественности охранительно-консервативная позиция чаще всего проигрывает спор с реформаторски-прогрессистской: она блекла, невыигрышна, тускла. К чему сводятся основные аргументы консерваторов в несколько лет длящихся спорах о судьбе школьного и высшего образования в нашей стране?
«Советское, а ныне российское образование — лучшее в мире; оно — наш единственный козырь в состязании с другими странами евро-американского мира. Пока существует эта система образования — до тех пор Россия по многим важнейшим параметрам — бесспорный лидер: сколько ни говори об экономике и прочем, а простой традиционный фактор — человеческие мозги — в XXI веке будет значить никак не меньше, чем в предыдущем. А если образования не будет, если дореформируем его до среднеевропейского уровня — все, конец. В этом случае нам попросту нечего вложить в „копилку“ общего будущего (кроме полезных ископаемых, разумеется). Со всеми вытекающими из этой ситуации последствиями. А посему надо это образование хранить и преумножать и на базовые его принципы ни в коем разе не покушаться».
Хранить… преумножать… То есть попросту — учить, как учим. Ну не звучит это, не «играет» на фоне победных призывов к светлому образовательному будущему. Будущее же, как всегда, манит; и манит оно тем же, чем всегда: простотой, доступностью, ясностью. И зов этот не остается неуслышанным: «Введение единого экзамена — единственная реформа, которую поддерживает большинство населения». Этот аргумент чиновников-реформаторов звучит с навязчивой частотой (услыхать бы, хоть в десять раз реже, сущностные аргументы в пользу реформы…). Что ж, с пропагандистской точки зрения аргумент вроде бы неотразимый: и реформы — дело благое, и глас народа — глас Божий. Истины эти из малость разных (либерального и народнического) катехизисов, но слились они в интеллигентском сознании неразрывно — и кто же сегодня осмелится их отрицать?
Осмелимся, однако, на робкий вопрос: где, когда и какой народ поддержал хоть одну реформу? Народ может, в лучшие свои моменты, поддержать лидера-реформатора — а тем самым, опосредованно, и его курс. Но чтобы вот так, на опросах, заявить: поддерживаю реформу… Спросили бы народного мнения в начале гайдаровских преобразований — и таблички с самыми гуманными в мире ценами до сих пор были бы единственным украшением магазинных прилавков. А посчитались бы с опросами всех просвещенных групп населения ста сорока годами ранее — не было бы и почвы для наших споров: крепостное право на Руси и по сей день не было бы отменено. Есть одна-единственная реформа, которую огромная часть народа поддержит всегда, с неподдельным энтузиазмом: «Взять бы да поровну все поделить!»
Читать дальше
