Потом приснился ей нелюбимый сон, что она, старшеклассница, сидит на уроке и боится, что ее спросят, поэтому украдкой смотрит на часы. Она приготовила дома урок, но ей кажется, что плохо. Она видит себя, свою тонкую руку с коричневым рукавом и белой манжеткой, под манжеткой — маленький циферблат. Посмотреть откровенно ей страшно, вдруг учительница подумает, что ей скучно на уроке. И тут она чувствует, что учительница нависла сзади, как грозная тень, и легонько сталкивает ее руку с тетради. Наталья Германовна в первый момент пугается, но быстро вспоминает, что это такая манеры у их учительницы — ходить по рядам и смотреть, все ли выполнили домашнее задание. И вдруг она начинает чувствовать себя учительницей. Она видит пред собой свою руку с зеленым вязаным рукавом пуловера, с указкой и склоненную черноволосую головку девочки, которая как будто специально прикрывает руками свою тетрадь. Ей нестерпимо скучны все эти детские работы, но она обязана их проверить. Так, перевернули страницу назад. Ага, здесь задание выполнено. Она скользит по тетради взглядом, как будто читает, но на самом деле наблюдает за шелестением и возней на предыдущей парте и со словами: «Так, что это такое?» — направляется туда.
Сны — вещь очень странная, и, конечно, это не просто способ избавляться от любви и других проблем. Елена Андревна иной раз выдавала такие толкования, что самой Наталье Германовне было еще более неловко их выслушивать, чем рассказывать сон. Поэтому через три недели ее вера во всемогущество психологии как науки была подорвана окончательно. Тем более, что вместо кушетки для сеансов служил неудобный раскладной стульчик. Елена Андревна, правда, сидела точно на таком же. И обе женщины вдвоем обирали красную смородину, а это очень скучное занятие.
И милой Наталье Германовне хотелось прекратить эти безобразные сеансы, тем более что в каждую встречу ей становилось все стыднее и стыднее рассказывать чужой тете, не подруге, свои сердечные тайны. Эти сеансы заставляли ее почувствовать себя нехорошей, но не в том смысле, что она вот мысленно изменяет мужу, а в другом каком-то. Ей начало вдруг казаться, что она не так уж и влюблена безумно в начальника партии и не так уж сильно мучается из-за этого, а преследует какие-то другие цели. А какие — она и сама не понимала, только было похоже, что она норовит обмануть Елену Андревну и себя саму. Неприятно было такое чувствовать.
Женщина она была довольно решительная, хотя и маленького роста, но тут не знала, как начать действовать. Все-таки Елена Андревна ей помогала бесплатно, тратила свое время, пусть даже со стороны и казалось, что, наоборот, веселее собирать смородину, слушая чужие тайны, чем просто так, но, может, как раз психологам веселее побыть в одиночестве, чем с очередным пациентом.
Наталья Германовна все не могла никак придумать подходящую для отказа форму. Но тут один из хулиганистых сыновей Елены Андревны свалился с какого-то дерева, и его пришлось повезти в Москву делать рентген. И Елена Андревна уехала, потому что Валентин Михалыч был очень занят. А другого сына тоже пришлось увозить, потому что бабушка, жившая с психологами на даче, не могла в одиночку справиться ни с каким мальчиком. И все товарищество облегченно вздохнуло, потому что по степени создания беспорядка у нас психологовские дети стояли на втором месте после поселковой шпаны.
Оставшись без своего психоаналитика, Наталья Германовна сначала ощутила себя на свободе и пустилась мечтать и вспоминать, чтобы все стало как раньше, хотя ей и было это мучительно, но все же было и хорошо. Дети у нее были еще довольно маленькие, и она ходила с ними в лес на прогулку, они бегали, резвились, приставали с вопросами, а Наталья Германовна ходила как накрытая стеклянной банкой и ничего не чувствовала. А дома у нее валились из рук чайники с чаем и кастрюли с супом, а ее муж, спрашивая, будет ли в этом доме когда обед и есть ли вообще еда, частенько так и не дожидался ответа. То, от чего Наталья Германовна поначалу хотела избавиться, вдруг оказалось для нее очень важным. Она даже придумала себе такое занятие: раз в неделю под разными предлогами выбиралась в Москву с целью посмотреть в почтовый ящик — вдруг придет письмо от начальника партии. Хотя было ясно, что он не из тех, кто пишет письма, они и не договаривались переписываться, да и вообще, кажется, ничего такого между ними и не было сказано. А еще она придумала сходить к гадалке, чтобы узнать, как он там живет без нее, даже стала изобретать пути, как бы ей побывать в северном Казахстане.
Читать дальше
