Сейчас, по-моему, для иностранцев адекватно понимать Китай трудно. Потому что, как и раньше, вы понимаете Китай главным образом по официальным лозунгам и публикациям, так сказать, „высоко поднятому знамени“, а не по реальным настроениям тех, кто под этим знаменем идет. Однако в Китае сложилась очень интересная ситуация. Допустим, по улице едет машина. Когда она поворачивает направо, надо сигналить правой лампочкой, когда налево — левой. В Китае сигналит левая лампочка, а поворачивают направо. „Левая лампочка“ — это левые лозунги, ортодоксальные взгляды, приверженность марксизму-ленинизму. Направо — значит, в сторону рыночной экономики, капитализма и т. п. Под левыми лозунгами и красными знаменами в Китае сейчас реализуется правый образ действий. Лозунги, выступления правительства марксистские, как и публикации в печати. А на самом деле — повсеместная плюрализация, гуманизация. Эта ситуация существует у нас во всех областях, в частности, и в области философии. Вот почему Китай понять трудно, если судить только по выступлениям в политическом пространстве. Такой ситуации в России нет. <���…> Наши ведущие политики дисциплинированно поняли, что программа Дэн Сяопина — это правильно».
Наталья Семенова. Алхимия цвета. — «Наше наследие», 2002, № 61.
О жизни и художественной судьбе Бориса Анисфельда (1878–1973), театрального художника, сделавшего в послеоктябрьское время фантастическую карьеру в США. Публикация появилась по следам выставки, прошедшей год назад в Московском центре искусств. Текст сопровождают репродукции полотен и графических работ, выполненных после 1928 года, когда Анисфельд покинул театр и перебрался из Нью-Йорка в Чикаго.
Алексей Смирнов. Лазарь и бес. Рассказ. — «Звезда», 2002, № 5.
Странно-гадливые чувства испытываешь при знакомстве с поучительной историей об изобретательности нечистого: восставший из смерти некий господин Лазарь посвятил себя сладострастному унижению и уничтожению гнездящихся в нем бесов. Сие легко интерпретируется и как благородный вклад в борьбу с одержимостью и гордыней, и как издевка над православием. Было бы любопытно узнать у автора: зачем же это писалось? Плосковатый привет господам Андрееву и Сологубу или просто вступил сюжетец литинститутского масштаба?
Леон Тоом. Вступительное слово и публикация Анны Тоом. — «Арион», 2002, № 2.
Памяти московского поэта, трудолюбивого переводчика с эстонского, романтика, автора единственного поэтического сборника, вышедшего только после гибели (1969). Бывая на переделкинском кладбище, я часто прохожу мимо его могилы — квадратного камня с грубыми буквами. А на поездку в любой подмосковной электричке «ложится» теперь его маленький шедевр «В поезде», публикуемый здесь же.
Ж. Тощенко. Кентавр-проблема как особый случай парадоксальности общественного сознания. — «Вопросы философии», 2002, № 6.
Об особой форме проявления парадоксов сознания и поведения (и о методах их решения). В частности, о конвергенции, консенсусе и компромиссе.
Виктор Файбисович. Трофей русского ампира. Оружие средневековой Руси в памятниках александровского классицизма. — «Наше наследие», 2002, № 61.
Все эти топоры и мечи в диванных спинках, воины на фасадах и шлемы в барельефах. Примеры — в основном питерские. Главный герой — А. Н. Оленин, кардинально повлиявший в первой половине XIX века на облик города. Он был президентом Академии художеств и влиятельнейшим членом комиссий по сооружению Нарвских триумфальных ворот и Исаакиевского собора. Именно под влиянием художественно-археологической деятельности Оленина «в национальном искусстве сложилась своеобразная традиция изображения русского средневекового оружия, надолго пережившая своего основоположника».
Борис Фрезинский. Эренбург и Ахматова (взаимоотношения, встречи, письма, автографы, суждения). — «Вопросы литературы», 2002, № 2, март — апрель.
Большой обзор, но и только, ибо «тема этой статьи не является биографически ключевой не только к Ахматовой (что очевидно), но и к Эренбургу (Ахматова никогда не была его самым любимым поэтом)». Автор обзора, между прочим, беспокоится, как бы читатель книг «эккерманов и эккерманш» Ахматовой не попал в зависимость от «канонизированных» авторитетами и тиражами многих запальчивых реплик А. А. о воспоминаниях Эренбурга. А то ведь «А. А. могла высказанное раз мнение автоматически повторять разным эккерманам, но, подумав, могла потом и уточнить его, однако в уже сделанные гостями записи уточнения не попадали». Ну, во-первых, и «эккерманы» действительно были разные, а во-вторых, у заинтересованного читателя появился наконец-таки настоящий обзор. Ура.
Читать дальше
