Меня отнюдь не пугают подобные триумфы современных технологий (а описанный вариант скорее совсем простенький по сравнению с тем, что и как делают на Западе в действительно серьезных студиях, — ну, все равно что отдел спецэффектов «Мосфильма» против такого же в Голливуде). И я не собираюсь отказывать компьютеру в статусе музыкального инструмента потому лишь, что он не похож на рояль (зато похож на баян). Только вот почему это студийное песенное чудо «More than the game» в свет выходит под именем певицы, а не под именем полностью, от киля до клотика, сотворившего его Матвея Аничкина? Ведь вполне могла неведомая мне Ариана и не иметь столь выдающихся способностей и не выпендриваясь пела бы как все — мимо нот. И что бы изменилось? Да ничего. Ну, на сведении подавался бы ее голос не с «честной» магнитной пленки, а из системы «Pro Tools» — слушателю-то какое дело? Больше того, я почти уверен: недалек день, когда успехи в синтезе звука и в компьютерной визуализации станут настолько велики, что какая-нибудь новая Ариана запоет уже непосредственно из компьютерного сэмплера, а томно прикрывать глазки и крутить выпуклостями в клипах станет соответствующих форм компфетка, не имеющая биологического прототипа2. Но все равно — только именами фантомных певцов и певиц размечает, будет размечать это культурное пространство массовое сознание. Из авторов эстрадных песен в России известны публике единицы — да и то по инерции советских времен. Реальные создатели музыки вне узкого профессионального круга не известны вообще никому.
Не очень отличается ситуация и в «непопсовых» областях. Прожектор внимания сфокусирован на фронтменах, лидерах, в первую очередь на певцах. Только изредка в нынешней рок-группе рядом с певцом как-то еще высвечивается гитарист. При том, что и музыку, и тексты, и концепцию звучания определяют, не исключено, вовсе не певец с гитаристом, а басист с барабанщиком, — интервью все одно брать будут не у них. (Электронщики, как всегда, подемократичнее — за счет того, что здесь и технологически, и просто визуально фронтмена в составе не выделишь — все жмут на одинаковые клавиши.) И только продвинутый любитель музыки учится узнавать в захламленной галерее квазихаризматических лидеров истинных харизматиков, настоящих генераторов новизны, музыкантов, способных отправить действительно свое собственное послание. На гамбургский счет за всю историю того, что я называю современной нефилармонической музыкой, таких едва ли наберется два-три десятка. Следующая ступень в развитии меломана — это когда фамилия продюсера, напечатанная на компакт-диске мелким шрифтом, становится не менее, а то и более важной, чем проставленные крупно и жирно имена исполнителей, когда он начинает чувствовать как эстетическое качество творческое (не психологическое) напряжение, возникающее между музыкантами и продюсером (ради этого напряжения очень маститые исполнители порой приглашают продюсировать свои работы амбициозных молодых музыкантов). И только подлинный меломан-исследователь способен различать и ценить музыкантов как будто второго плана, никогда в лидеры не выходивших и не стремившихся к этому, однако являющихся своего рода «белыми дырами», источниками самой музыкальной материи.
Пожалуй, из всех жанров только в джазе таким людям всегда воздавали по достоинству, понимали, что их вклад в музыку хотя и иной, нежели вклад признанных лидеров и первопроходцев, однако не менее значителен. Мне думается, если составить — в первую очередь по опросам джазменов — список лучших, скажем, контрабасистов, гитаристов, барабанщиков за все время существования джаза, там немало окажется музыкантов, не выпустивших ни одной записи в качестве лидера ансамбля, а будут и такие, что за полвека своей музыкальной карьеры не сыграли ни одного соло. Тони Левин когда-то тоже начинал с джаза. В дальнейшем, большой, наголо бритый и усатый, похожий на персонажа из боевика со Шварценеггером, мастер всех видов электрического баса — от обыкновенной бас-гитары до сложного, дорогого и многострунного «чапменовского стика», — чистого джаза уже не играл, а позиционировал себя скорее как рок-музыкант. От джаза, однако, осталась способность импровизировать и увлекаться импровизацией.
Рассчитывая найти какое-нибудь интервью с Левиным по поводу выхода его альбома, я покопался в Интернете; интервью никакого не отыскал, зато на домашней страничке Левина (www.tonylevin.com) наткнулся на перечень, который сам по себе выглядит произведением искусства. Это дискография под простым заголовком «Альбомы, на которых я сыграл».
Читать дальше
