Весь следующий день тексты летели в обе стороны. И на следующий – тоже. Джон собирался к ней вечером, и Анне так захотелось что-то для него сделать, что она текстанула: «Не заказывай столик, я готовлю ужин».
Анна вытащила мамино серебро и хрусталь из коробок и встретила Джона запеченным лососем в соусе из киви, лайма и терияки со спаржей и картофельным пюре с трюфелями. Джон принес и розовое шампанское, и целую кучу маленьких свечей, которые зажег и расставил в гостиной и в ванной, погасив везде свет. Анна опять его удивила. Тем, что готовит для него. Это был еще один вечер осторожного узнавания мира друг друга. На ее вопрос, что он любит, Джон тут же ответил:
– Путешествия, активный отдых, гольф, теннис, вино, музыку любую – от оперы до кантри, хорошую еду и новые интересные знакомства.
Анна сказала, что хотела бы поехать с ним в Париж.
– Знаешь, мне просто любопытно. Ты привлекательная, совершенно необычная, вращаешься в международных кругах, где доминируют тысячи мужчин, каждый из которых явно успешен. Не меньше половины из них сходят по тебе с ума. Почему я тебе интересен? Я, конечно, знаю себе цену, но по сравнению с ними я достаточно ординарен и к тому же женат. Разве ты не можешь найти себе кого-нибудь получше?
– Я никого не ищу. Так получилось…
– Вот этого не надо. Ты пришла в «Харви Ник», «на Пятый», стандартное место знакомств.
– Я не знала тогда, что это «стандартное место знакомств», я просто решила купить еду по дороге.
– Ну да, и села рядом, и сама заговорила.
– А что такого? Ты выглядел вполне прилично, был один, явно скучал. Почему бы не поговорить с соседом по барной стойке? Да ты сам меня удивил, когда вызвался проводить домой.
– А ты никогда не думала, почему я вообще оказался в «Харви Нике»? Я случайно зашел, вообще не хотел ни с кем общаться. Всё, что случилось, вообще для меня не типично. Я не собирался начинать новые отношения.
– Это не отношения, Джон. Это просто роман, affair.
– А тебе хорошо со мной? И даже ничего, что я женат?
– Джон, ты женат, и это факт. Это не хорошо и не плохо. У тебя своя жизнь, у меня своя.
– И ты не ревнуешь меня к моей семье?
– Я понимаю, что ты одновременно играешь на нескольких досках. Мне безразлично, что происходит на досках других. Лишь бы на моей доске ты играл по правилам и с уважением ко мне. Конечно, мне иногда хотелось бы побыть с тобой в выходные, по уик-эндам мне иногда одиноко. Но это же не причина чувствовать себя несчастной. Знаешь, чего мне по-настоящему хочется? Пойти с тобой на длинную, ленивую прогулку по Парку. Идти и шуршать осенними листьями, слыша их шорох и чувствуя запах. Знаешь, особенный запах осенних листьев – запах влаги, почвы. Грибной запах.
– Это я тебе обещаю.
Всю ночь он держал ее в объятиях, иногда просыпаясь, чтобы проворчать, что он ее не отпустит. Утром выяснилось, что он тихонько сбегал за свежими круассанами, пока она спала. Джон так беспафосно все делал! Он сказал, что теперь всю неделю будет занят, а ближе к выходным поедет навестить родителей в Ньюкасл.
Уик-энд с родителями в Ньюкасле под непрерывным проливным дождем, почти горизонтальным от ветра, как правило неизбежно вызывает обострение болезни и повышенную температуру, вообще-то возможна даже горячка. А в Лондоне Анна ждала его с приглашением на русскую алюминиевую гала-парти, где неизбежны были музыка всех сортов, вино, вкусная еда, уже не говоря о новых интересных знакомствах.
Анну знали многие, и, обойдя с короткими разговорами человек двадцать, а потом обстоятельно поговорив (при этом Джон был представлен и осмотрен с уважением – по крайней мере, к его габаритам) со вторым номером корпорации, которая эту гала-парти замутила, они сели за отдаленный тихий столик, поглощая устрицы и суши. Длинноногие девушки только успевали менять бокалы с шампанским. Их разговор, подогретый ознобом Ньюкасла, с каждой минутой содержал все больше подтекстов, но Джон оставался честным:
– Может, пойдем? И люди вроде начали расходиться, и мы можем сказать что-то, о чем завтра пожалеем.
Они вышли в мокрый ноябрьский вечер. Анна была в коктейльном платье, поэтому надела в тот вечер норку, которую вообще-то недолюбливала. Джон свистнул кэбмену.
Через несколько минут они открыли дверь квартиры, и Джон схватил ее на руки, отнес на кровать и, не позволяя ей снять меха, брал и брал, выходя за все границы, за все условности…
Потом она улетела в Москву, а он – в Гамбург, оттуда в Мадрид. Их тексты становились все более глупо-горячечными, по телефону она несла чушь, как не могла снять сапог из-за сломанной молнии, а Джон это слушал. По приезде Анна текстанула, что она дома, но вообще-то надо на работу – был только полдень. Джон ответил: «Если пойдешь, обратно не выберешься. Я постараюсь рано». Он пришел в четыре. Они гуляли, хохотали, сели в отеле Grosvenor House выпить, зашли в картинную галерею, поужинали, потом была еще одна волшебная ночь.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу