Игорь Каплонский - Ангелы Монмартра

…Где-то впереди, за вспышкой, за пределами мира раздался крик – мучительный и надрывный…

Я умер, подумал Дежан. Я, убийца, умер.

И он увидел ад. Здесь не было ни души. Миллионы монотонно гудящих костров, разожженных в абсолютной тьме, пылали вокруг Анжа, сливались огненной змеей-уроборосом в кольцо горизонта. Неподвижный ледяной воздух был тяжелым, замораживал горло и легкие. Художник попытался вдохнуть поглубже, однако резкий запах разодрал носоглотку осколками битого стекла.

Дежана буквально вывернуло наизнанку. Он сухо закашлялся и выплюнул на сюртук комки едкой мокроты. Легкие стали чем-то вроде воздушного шара, который подбросил его вверх, над кострами, над стылым воздухом. Безвольное тело Анжа пробило угольно-черную твердь небес и оказалось в коконе мертвенного сияния. Свежий воздух живительным потоком наполнил грудь. Художник захлебнулся и широко, до судороги в веках, распахнул глаза.

– Ну вот, всё в порядке, – доктор Александр убрал склянку с нашатырным спиртом. – Что же вы такой чувствительный, мсье Дежан? Падаете в обморок…

– Как… Моди? – с хрипом выдавил Анж. – Я его… убил?

– Убили! – раздался знакомый хохот. – Только не меня, не надейтесь. Вы прекрасный стрелок…

Анж поднялся на локтях и посмотрел в сторону голоса. Модильяни, Жакоб, Аполлинер и Зборовский внимательно изучали нечто, лежавшее на земле шагах в пяти от грота. Художник с трудом поднялся и, споткнувшись о брошенный револьвер, пошел к ним. Через пару шагов его закачало.

– Послушайте, мсье Дежан, – сказал ему вслед доктор Александр. – Похоже, вы оставили на себе свой ужин. Помойте в фонтане костюм.

Только сейчас Анж заметил, в каком нелепом положении находится. Костюм перепачкан в блевоте, к которой пристали комки сухой травы. Брюки при падении разорвались еще больше. Нос онемел от запаха нашатыря. Действительно, жалкое зрелище.

Доктор Александр поднял с земли пустую бутыль – видимо, пришедшие на место дуэли раньше Дежана успели допить остаток вина – и с едва скрываемой брезгливостью передал ее художнику. Анж просунул руку сквозь ограду фонтана и погрузил бутыль в водоем.

– Насмерть! – злорадно произнес Моди. – Дорогой Александр, вам здесь уже нечего делать. Дуэль состоялась на славу.

– Сколько крови! – раздался голос Жакоба. – Я бы не хотел оказаться на месте этой дворняги!

Дворняги?!

Анж полил грудь водой и, отирая грязь пучком листьев, направился к Модильяни и секундантам.

– Что происходит? Вы стреляли?

– Я – нет! – быстро проговорил Амедео. – Зато ваш выстрел оказался удачным. Познакомьтесь, господа! Перед вами новый Вильгельм Телль, гроза бездомных шавок.

На земле лежал окровавленный пес неопределенной масти. На добрую четверть голова его была погружена в черную лужу. В выпученном темном шарике глаза блестела луна. Из распахнутой пасти вывалился язык.

Анж застонал и отвернулся.

– Пожалуй, отойду в сторонку, – сказал Моди. – Ведь вам не терпится освежевать добычу.

– Амедео, это жестоко! – покачал головой Зборовский.

– Жестоко?! – взвился Моди. – А что бы ты сказал над моим телом? Справедливая дуэль? Условия соблюдены? Противник удовлетворен?!

– Не хочу ссориться, – тихо ответил Леопольд. – Напомню, что именно ты назначил меня своим секундантом.

– Да, – сник Амедео. – Извини.

– Что же, – обреченно сказал Дежан, – дуэль не окончена. Выстрел за вами.

– Подите к черту, мсье! – простонал Амедео. – Вам недостаточно того, что вы натворили? Клоунаду с дуэлью надо было пресечь в самом начале. И зачем я вообще ввязался в эту авантюру! Кто меня дернул за язык дать слово? Какого дьявола я вынужден устраивать чью-то… Впрочем, это уже не имеет значения. А знаете, я прозрел: какой подарок судьбы, что мне теперь не придется называть вас другом! Я свободен от обязательств.

Повисло тягостное молчание. Анж был подавлен.

– Я дарю вам свой выстрел! – Голос Модильяни обрел привычную насмешливость. – Макс, захвати револьвер. Ваш пистолет, мсье, я оставляю здесь, на этом вазоне. Жаль, так и не удалось выстрелить… Мы уезжаем немедля. И вам советую последовать нашему примеру. В экипаж не зову: отправляйтесь-ка тем же путем, которым добрались сюда. Надеюсь, Господь вам поможет.

– Моди, это действительно жестоко, – заметил Аполлинер.

– Тогда пешком пойду я! – почти крикнул Амедео. – И тогда вы все можете забыть о нашей дружбе! Навсегда!

Выбор был очевиден. Жакоб осторожно, за ствол, поднял «лебель», и все торопливо удалились.