После такой преамбулы банальное название сборника «Репетиция» начинает играть разноцветьем красок. Писать пьесу — значит уже начать ее репетировать. Для Коляды — актера и режиссера — это очевидно.
Пьеса, давшая заглавие книге, принадлежит перу Ольги Бересневой. И этот интересный текст, быть может, максимально приближен к «основным параметрам» школы Николая Коляды. Режиссер и актриса (конечно, любовники) в пустом театре репетируют пьесу. Текст — не сказать чтобы стихи в прозе, но отменно ритмизированный диалог. Речь мягко плывет и стелется, и оттого нервный процесс репетиции оказывается гармоничным и идилличным. В театральные репетиции вклинивается личная жизнь, сюжет пьесы замещается реальными взаимоотношениями. Театр становится реальностью, реальность — театром, и в этом глубоко естественном для Коляды и его учеников соединении конфликт оказывается соположен душевному покою. Жизнь и сцена сливаются в одну протяженную историю противоречивых человеческих отношений.
На обложке книги изображен пустой театральный зал, на который сверху, из-под плафона, где должна бы находиться люстра, выливается поток грязи. Графика принадлежит постоянному соавтору Коляды, сценографу Владимиру Кравцеву. Его рисунок, вероятно, должен напомнить, что мы имеем дело с так называемой «чернухой» в театре. И таких пьес — жестоких, неприглядных и «варварских» — здесь большинство: это и «панковские» зарисовки Евгения Леончука «Die Mдuse», и «Занимательная арифметика», и тексты Василия Сигарева, и его «эпигон» Татьяна Филатова с текстом «Торс лысого кучера», и пьеса Надежды Колтышевой «Ментовская новогодняя».
Модный теперь и самый известный ученик Николая Коляды Василий Сигарев представлен уже многажды прославленным текстом «Пластилин», поставленным в двух театрах Москвы «Черным молоком» и текстом «Фантомные боли» — о нездоровой девушке, которая пережила гибель любимого человека и ищет замещения своей «фантомной боли».
«Пластилин», если угодно, — знак новой волны в современной драматургии. Писателю удалось совместить очень «прозападную» форму письма, берущую исток в экстремальном европейском кино (рваная, дискретная инфраструктура мелко-мелко нарезанных сцен, действующих на зрителя как ослепительные фотовспышки), моду на ядовитые, злобные, душераздирающие тексты о жуткой беспросветности бытия и отличное знание российского провинциального контекста. В заводском уральском городе прозябает подросток Максим, тинейджерской грубостью и отменным сарказмом отвечающий на возмутительную тупость окружающей жизни. Но парню, так и не успевшему осознать свою особость, в этом мире не выжить. И он погибает, успевая по-своему отомстить негостеприимной жизни и проклясть ее на веки вечные. С помощью пластилина и олова он вылепливает для своих врагов огромный фаллос, чтобы послать их всех куда следует. «Пластилин» — это ужас российской глубинки и патологической глубины в ожесточенных сердцах. Картины «Пластилина»: подлая школа, плюющая в души детей; родители, бросающие чад на попечение еле живых бабушек; нищета и отсутствие перспектив на будущее; беглые солдаты, использующие мальчиков «по назначению»; попустительство милиции — словом, простой кромешный ад привычной всем жизни. «Пластилин» — прорыв не только в общем контексте современной драмы, но и прорыв для Василия Сигарева. Остальные его тексты более чем традиционны, впрочем, не теряя от этого искренности и качества. Сегодня они вызывают правомерный интерес у театров. Но если «Пластилин» призвал себе на помощь адекватную экстремальную режиссуру Кирилла Серебренникова, то «Черное молоко» и другие пьесы Сигарева — скорее удел режиссеров с сентиментально-ностальгическим настроением (Сергей Яшин и Марк Розовский в Москве). Начинают ставить Сигарева и в антрепризах. В этом году он самый популярный драматург.
Еще один участник «Репетиции» — Олег Богаев — был первым из трех учеников Николая Коляды, получивших престижную Антибукеровскую премию. В свое время он написал «Русскую народную почту» — одну из самых существенных современных пьес, которая обошла многие российские сцены и тем самым невероятно подняла престиж новой драматургии. В «Почте» взаимодействовали некто (одинокий пенсионер Иван Жуков, который ведет сам с собой переписку) и бесчисленная рать его фантомов-респондентов: Елизавета Великая — королева Англии, Владимир Ленин, марсиане и клопы. Развиваясь, Олег Богаев ушел сегодня не в ту сторону, в которую следовало бы от него ожидать. Он стал писать пьесы не из жизни обиженных и униженных Ванек Жуковых, а из жизни искусственных персонажей, которые окружают этого униженного человека.
Читать дальше
