Бертран Блие - Вальсирующие, или Похождения чудаков

– А пользоваться указателем заноса на повороте ты умеешь?

– На 21-й нет такого указателя.

– Почему?

– Потому что ее не заносит.

Потрясная машина! Единственная в мире, поясняю Пьеро, на которой можно мчаться со скоростью 160 километров в час по забитой транспортом департаментской дороге, держась правого ряда, ибо ее кузов всегда сохраняет горизонтальное положение, даже если правые колеса на 25 сантиметров ниже левых.

И подкрепляю это примером.

– Знаешь, что тебя так держит?

– Нет…

– Амортизаторы! Гидропневматика, старик! Потрясные подвески!

Демонстрирую, как обгонять на нешуточных виражах так называемые спортивные машины. Выбираем «альфа-ромео». После нескольких виражей оставляем ее сзади. Надо признать, за ее рулем оказался слабак. Я видел в зеркальце, как он впился в баранку. Уж очень хотел себя показать девчонке рядом. Это был старик в перчатках из свиной кожи. Эдакая мумия, покупающая костюмы в магазине для двадцатилетних. Смех, да и только! На каждом вираже его бросало влево. Этот болван запросто мог разбиться. Через некоторое время они вовсе пропали из виду. Для нас он был мертв, ибо вполне мог врезаться в дерево. Представляю девицу с широко раскрытым от страха ртом в объятиях господина с застывшими глазами, устремленными на нее. Я уверен, что таких происшествий бывают сотни, но никто не пытается в них разобраться. Новая машина, пустая дорога и ни капли дождя! Только раскрытая ширинка да спущенные до колен колготки могут объяснить причину трагедии. Ясно ведь как апельсин!

В Нарбонн-Пляж было пустынно. Всего-то половина одиннадцатого. Немногочисленные отдыхавшие, приехавшие на уик-энд, уже смылись. Мы были одни на прогулочной дорожке перед большими, как у нас, зданиями, но с морем в придачу, которое, правда, находилось довольно далеко, его пришлось поискать в конце огромного пляжа. Преговенное, скажу вам, местечко, всем советую туда съездить.

К тому же поднялся влажный, пронизывающий ветер. Было слишком холодно, чтобы паясничать и развлекаться на песке. Поэтому мы отправились поискать, где можно выпить.

Открытым оказался только один снэк-бар. Огромный пустой зал с электрическими бильярдами и девицей за стойкой, поглядывающей на нас недобрым глазом.

– Я через пять минут закрываю, – говорит.

Посылаю ей воздушный поцелуй.

– Как раз есть время, чтобы дать нам пива, – отвечаю.

И начинаем кайфовать на бильярде. Пьеро с ходу выигрывает партию.

– Пейте ваше пиво, – говорит девица.

И гасит половину неоновых ламп. Так что получается интим.

Идем, не торопясь, к бару и начинаем тянуть премерзкое пиво, глазами раздевая девицу. Это телка не старше двадцати лет, со здоровенными дряблыми сиськами. Под мышками у нее скопились капельки пота. Передник не первой свежести.

– С вас шесть франков, – объявляет она, постукивая по оцинкованной стойке красными от мытья посуды пальцами.

Я говорю, что это слишком дорого, что она получит половину.

– Я сказала, шесть франков, – повторяет она.

– А я, – спокойно говорит Пьеро, разливая остатки пива по вытертой стойке, – тебе заявляю, что ты страхолюдина, что ты телка и похожа на шлюху.

– Страхолюдная шлюха на шесть франков, – добавляю я.

Девице это, понятно, не нравится. Не знаю, как она предупредила своего старика, который внезапно появляется с мрачным видом.

– Платите и выкатывайтесь отсюда, – говорит он.

– Мы уйдем, когда захотим, – отвечает Пьеро. – Мы тут клиенты, а клиент всегда прав.

Тогда хозяин начинает выталкивать нас на улицу. А мне очень не нравится, когда меня толкают. Я спрашиваю, не взбеленился ли он оттого, что у меня длинные волосы.

– Мне наплевать на ваши волосы. Я бы их и на подстилку не пустил.

Ему помогает его дочь. Чтобы ее утихомирить, Пьеро хватает девку за сиську и начинает выкручивать.

– Перестань толкать, – орет он, – или я на всю жизнь изуродую твои висюльки дешевки!

У нее на секунду перехватывает дыхание, и она перестает толкаться, о чем мы ее и просили. Но старик старается за двоих, грозя вызвать полицию.

Деваха присела от боли и рассматривает через свитер, в каком состоянии ее хозяйство. Затем долго растирает левую и ревет как белуга.

Посмеиваясь, выходим на улицу, а старик начинает опускать жалюзи своего вонючего снэка. Пока он крутит ручку, мы ему с улицы поясняем, что его дочь – страхолюдина, что у нее препоганые сиськи, а пиво у них напоминает мочу. Мы наговорили ему и много другого, а затем еще долго поливали своей мочой его заведение.