Бертран Блие - Вальсирующие, или Похождения чудаков

– Ты спишь?

– Нет.

И мрачно смотрела на все из-под опущенных век.

– Полюбуйся на ледники, по крайней мере, – язвительно сказал я. – Ты ведь так хотела все это увидеть!.. Вот они! Как раз напротив!

– Лучше трахните-ка меня, мне надо кое-что выяснить…

И начинает расстегивать платье.

– Да, Мари… Сейчас же…

Нет ничего лучше, чем перепихнуться после бессонной ночи, после пережитых волнений. Мы любимся на обочине дороги среди пышных елей. Сменяя друг друга, методически и не спеша делаем свое дело, прибегая к уловкам, которые в альпийских условиях только усиливают ощущения. И будто само собой даем ей кончить раз, два, три раза, как взрослой девушке. Откинувшись в засохший овечий помет, она шепчет: «Если бы вы знали, как мне хорошо! – и хищно сжимает зубы. – Какое сильное наслаждение в области зада я испытываю. И как помогают моему оргазму все эти горы вокруг!» Мы получаем свою долю удовольствия. Но она – только благодаря нам! Нам!.. Спасибо, Жак, за то, что ты настроил инструмент! Какой подарок ты нам сделал! Сожалеем, что плохо о тебе думали. Прости нас, братишка!..

После одиннадцати, не спавши, мы двинулись дальше.

Останавливаем выбор на станции, которая нам понравилась. На щите написано: «Катайтесь на лыжах по-французски в Фруад-ле-Нивель». В любом случае пришлось остановиться, здесь оказался тупик, дальше дороги не было.

Кругом ни одного шале. Только дома, эдакие кубики из серого бетона, какие встретишь и в Тулузе, и в Мюлузе. Разница лишь в том, что эти забрались высоко в горы. Они были того же цвета, что и мачты с инертно висящими на них проводами. Ни одна птица на них не сидела! Ну и еще были тут грейдеры, бетономешалки и рабочие в желтых касках, сновавшие в этом дьявольском грохоте со стальными брусьями на плечах.

У Мари не было сил продолжать поездку и вообще куда бы то ни было ехать. Пришлось оставить ее в зеленоватом снэк-баре посреди скопища людей, пришедших пожевать кускус [11]. Бар назывался «За веревку».

– Не двигайся с места, – сказал я ей. – Жди спокойно. Мы только обследуем окрестности и постараемся найти тихое местечко в горах.

Мечтали мы о пастушьей хижине. Но кругом были одни камни. Все тропинки вверх заканчивались камнями. Никакого жилья. Ничего. Только плавающий в небе орел словно ждал нашего прихода. А машина, вынужденная взбираться вверх на первой скорости, дымила, как локомотив. Самое было время бросить ее! Я столкнул ее в пропасть. Она разбилась, издав красивый звук, эхом отозвавшийся в окрестных горах. В этих местах фараонам вряд ли удастся ее отыскать, ведь здесь – конец света, планета Марс. Спускаемся на цыпочках, скользя на камнях, и добираемся до нашей симпатичной станции. Строителей уже нет – рабочий день кончился. Забираем Мари, которая начала психовать, слушая без конца песни Ум Кальсум [12]. Я говорю ей, что мы уезжаем отсюда. «Лучше давайте трахаться. Самое приятное дело!» И тут, проходя мимо большого кооперативного магазина под названием «Альпийская звезда», обнаруживаем на странице приклеенной газеты «Дофине» наши портреты. Мы с Пьеро снова стали «звездами». На сей раз попали на первую полосу. С Жаком посредине, в лучшем виде. Опять все начинается сначала, и никак нельзя прекратить эту историю. Заголовок «Убийцы образцового надзирателя!» звучал подобно фанфарам. Не хватало только суммы вознаграждения за поимку. Кажется, Мари действительно была права: нам не оставалось ничего лучшего, как воспользоваться ее телом.

Посылаем ее купить газетенку, которая так хорошо информирована, которая такая объективная, такая привлекательная для масс. Радость чтения вкушаем в набитом рабочими автобусе, на котором спускаемся в долину – навстречу домам, трехзвездным тюрьмам. Газета служила нам ширмой в тех случаях, когда глаза какого-либо араба приглядывались к нам особенно настойчиво.

Новости выглядели довольно диковинно… Жак находился в больнице в тяжелом состоянии. Вместо того чтобы не выводить его из комы, эти идиоты врачи совершили чудо, чтобы он мог поскорее оказаться в кутузке. Мы же из-за револьвера проходили по делу как соучастники убийства. Эти окаянные ищейки быстро связали разные события. Мы стали опасными людьми, нападавшими на парикмахеров, готовыми якобы на все врагами общества.

– О том, чтобы ты осталась с нами, не может быть и речи, – объявляю Мари, когда мы высаживаемся в Гапе. – Мы слишком заразны. Воспользуйся шансом: ты не имеешь прав на газетную сенсацию.