Синтия Озик: Учеба

— Вот это настоящее дело. Мировой важности. Настоящая наука!

— Тебе что, не нравится то, чем ты занимаешься? — спрашивает Клемент.

— Не нравится. Решительно не нравится. Мне опостылели латынь и греческий, мне плевать на этрусскую Афродиту, и я до смерти боюсь подхватить в Турции дизентерию, — откровенничает Юна. — Я завидую вам обоим, правда завидую. Вы одержимы, вы идете к цели, занимаетесь, чем хотите, живете полной жизнью.

Мэри наставляет ее:

— Ни в коем случае нельзя делать то, чего не хочешь. Нельзя идти против своего естества.

— Это все равно что идти против Б-га, — говорит Клемент.

Розали вскакивает с дивана.

— Б-г ты мой. Если мы опять взялись за Б-га, я еду домой.

— Я чувствую, — говорит Клемент, — что телеологический импульс во вселенной несомненно включает человека.

Розали запускает Лорда Главного Палача [16] Лорд Главный Палач — персонаж оперы «Микадо». на всю мощность.

— Я тебе вот что скажу: если ты хочешь написать диссертацию, — говорит Мэри, — потому что быть доктором философии модно или престижно, этого не следует делать.

— У меня такие сногсшибательные рекомендации, — сникает Юна. — И эту паршивую стипендию мне, скорее всего, дадут.

— Тебе не следует писать диссертацию, — не отступается Мэри.

Юна ни о чем таком и не помышляла. Логика в этом умозаключении есть, но ей и в голову не приходило, что можно принимать логику настолько всерьез, чтобы жить согласно ей.

— Но тогда мне нужно заняться чем-нибудь взамен. А чем, я не знаю, — возражает Юна.

— Подыщи себе парня, выходи замуж, — подает голос предательница Розали.

Она ничуть не лучше других девиц, которые приходят в кафетерий похвастаться обручальными кольцами. Небось Розали и сама мечтает о кольце, да где ей: кто на нее, такую толстуху, позарится. Розали не красит губы только потому, что Мэри не красит. А Юну потянуло к Розали только потому, что Розали читала книгу Клемента. Какая притвора! Какая лицемерка! Розали — это ворона в чаймсовских перьях. Юна презирает себя до глубины души: эта хитрованка втирала ей очки, а она ей верила. Она поражается Чаймсам: как они могли терпеть около себя Розали, она же такая заурядная. Просто удивительно, что они не порвали с ней давным-давно. Еще одно доказательство их невероятного превосходства. Они всегда знают, чего не следует делать.

— Суть уж никак не в замужестве, — рявкает Клемент.

Юна видит, что Розали раздражает его так же, как и ее, но он топит раздражение в философствовании.

— Причина лежит не на поверхности, а в глубине. Поехать в Турцию — решение поверхностное. Выйти замуж — тоже. Тогда как самореализация требует решения, необходимого для самореализации, ты же это понимаешь, не можешь не понимать?

Юна не так уж уверена в этом.

— Но поступи я так, я не знала бы, чем заняться, — взвывает она.

— При экзистенциальной дилемме нужно не действие, а отказ от действия. Бездействие. Стаз. Думай не о том, что следует делать, а о том, чего делать не следует. Розали, да прикрути же ты звук, ничего не слышно. Я что хочу сказать, — продолжает Клемент, — прекрати смотреть на мир с точки зрения самоудовлетворения. Это — Б-жий мир, не твой.

— Видит Б-г, не мой, — говорит Розали.

Розали убавляет звук, и теперь Нанки-Пу [17] Персонаж оперы «Микадо». пищит, как комар; она, по-видимому, вполне незлобивая, но бесхребетная: делает что ей кто ни скажи.

— Будь это мой мир, Клемент уже давно продырявил бы его.

Юна ошеломлена. Наконец-то свежий, незамутненный взгляд! Верно, ой как верно, она занеслась, вечно думает о духовном самоудовлетворении. До чего же Клемент умный, он видит ее насквозь. При всем при том она даже несколько польщена: перед ней никогда еще не стояла экзистенциальная дилемма.

— Для меня всегда много значили карьерные соображения, — соглашается она. — Пожалуй, больше всего мне хотелось добиться признания или чего-то вроде.

— В Турции тебе его не добиться, — предостерегает ее Мэри, но теперь уже по-доброму.

— Ты найдешь там могилу, как те леворукие богини, — говорит Клемент.

Юна фыркает. Нет, они — само совершенство!

— Послушай моего совета, — говорит Розали. — Защити диссертацию, иди преподавать.

— Розали хочет сказать: будь как Розали, — говорит Клемент.

— Я все брошу, — говорит Юна, но судьбоносный момент проходит незамеченным: Мэри неожиданно хлопает себя по затылку и вопит:

— Завтрак! Клемент, как быть с завтраком? В доме хоть шаром покати.