Эсфирь Коблер - Чичиков.ру

– Добрый день, – сказала она серьезно, – Вас в гостиной ждут. И провела Чичикова в гостиную – огромную комнату, заставленную антикварной мебелью, но с современным кинотеатром, чуть ли ни во всю стену встроенным.

С массивного дивана поднялся не менее массивный господин Собакевич, – он и в дорогих костюмах, сшитых на заказ, – выглядел как медведь на балу, а дома, в опрощенной одежде, был что вдоль, что поперек.

– Рад, очень рад, – как-то, морщась, прорычал он, – что, видимо, означало: « Какой черт тебя принес?»

– Я, если ты не запамятовала, дорогая, – обратился он к жене, – тебе про делового человека из Москвы говорил? Так это он – Павел Иванович Чичиков.

Чичиков, делать нечего, подошел к пухленькой ручке, протянутой ему, взглянул на невыразительное лицо, и подумал: «Под копирку что ли такие лица делают?»

Поговорив немного о всякой всячине, перешли к столу. Время было обеденное. Подавали:

суп из белых грибов и шампиньонов со сливками с добавлением картофеля и лука; с чесночными гренками; салат "Греческий" из свежих огурцов и помидоров, сыра "Фетаки", красного лука, салата "Айсберг", орегано, маслин; заправленный растительным маслом; сэндвич с теплыми кусочками мяса, баклажаном, маринованным огурцом, красным луком и тоже листом салата Айсберг; водочку, чистую и прозрачную, как слеза. А еще ТОРТЫ: каппуччино, с лесными ягодами, шоколадный; кофе, чай разных сортов и вкусов.

Собакевич, глядя на сытое и довольное лицо Чичикова, не удержался, похвастал:

– Повара из приличного ресторана сманил, деньжищи ему плачу огромные, но оно того стоит. Люблю славно поесть!

«Ну, хорошо живет, даром, что Собакевич», – подумал Чичиков, отвалив от стола.

А вслух сказал:

– Спасибо, так спасибо. Давненько так приятно не обедал.

– А теперь, – грубо прервал его излияния Собакевич, – извольте в мой кабинет, о деле поговорим. И, не сказав «спасибо», не взглянув на жену, вышел вон из комнаты. Чичиков поспешил за ним.

Усевшись за массивный, видимо дубовый, письменный стол, и не спуская с Чичикова взгляда, Собакевич только пробасил презрительно:

–Ну?

– Извольте, – не смутился Чичиков, и изложил ему суть дела.

Собакевич даже расхохотался.

– Я начальник Департамента дорожного строительства. Ты знаешь, какие миллионы я в асфальт вкатываю? А ты мне предлагаешь несколько тысяч долларов заработать!

– Во-первых, несколько сот тысяч долларов. Во-вторых, без налога и отчислений и все шито-крыто. Если что – я козел отпущения. Но, в случае тревоги, укачу. Только ищи меня… В-третьих, более всех поимеет господин Жмуровский, не менее пяти миллионов, а то и более, быть может, а быть полезным начальству…

Собакевич призадумался.

– Если я сразу десять человек приведу?…

– То удвоите свою сумму, а если каждый из них по пять человек… – то деньги в кубе, и в вашей кубышке.

– Ну, что ж, я согласен. А теперь, дорогой гость, когда мы договорились, пора и честь знать.

Вечерело, но что ж делать, когда хозяин столь негостеприимен? Чичиков выкатил машину из гаража и уже из машины позвонил Ноздреву.

– А, друг! Давай ко мне. Знаю, знаю, Собакевич скорее из дома выгонит, чем ночевать оставит! Я через три дома от него. Давай, приезжай.

Ноздрев аж на дорогу выскочил, чтобы Павла Ивановича встретить.

– Что? – смеялся он, – выгнал Собакевич, выгнал, на ночь глядя! Ну, гад паршивый!

И Ноздрев заржал во всю силу своих могучих легких. От смеха тряслись его полные красные щечки, тряслись гусарские усы, подрагивали плечи, и глазки, и без того маленькие, превращались просто в щелочки.

Чичиков, правда, не находил ничего смешного в своем положении, но улыбнулся на всякий случай. Правильно сделал. Ноздрев, увидев его улыбку, так хлопнул Павла Ивановича по плечу, что плечо заныло и, как-то само собой, опустилось вниз.

«Черт, – подумал Чичиков, – а если б я ему возражать стал? Он мне что, кулаком и в морду? А, пожалуй, что и кулаком». Чичиков вздохнул, и, пришпоренный хозяином, подпрыгивая, вошел в дом.

Сам дом был вполне добротный, хорошо обставленный, разумно разделенный на два этажа, по комнатам и всяким удобствам, но везде был беспорядок страшный. Вещи валялись на полу целыми кучами, в холодильнике только пиво, но и водочка имелась, и банки каких-то консервов. На подоконнике – батарея бутылок вина, некоторые были открыты, видно, что хозяин пробовал вкус каждого.

– Ты на мое безобразие не смотри! – заорал он так, будто Чичиков был глухой, – я служанку отпустил на пару дней, у нее дела, а мне других нанимать неохота. Приедет – уберет.