Что мы видим во второй части «Матрицы» с подзаголовком «Перезагрузка»? Победоносную войну людей против машин? Да ничего подобного! Нео, хотя и научился летать со скоростью звука, останавливать пули и сражаться сразу с сотней клонированных агентов, все равно томится, страдает и видит дурные сны. Рядом с ним любящая подруга Тринити (Керри-Энн Мосс), они периодически целуются и даже занимаются сексом, но этот супружеский секс двух существ с черными дырками вдоль позвоночника (следы контактов, через которые оба были подключены к Матрице) не способен особенно взволновать зрителя.
Машины тем временем бурят землю и собираются разрушить город свободных людей Зеон. Подземный город, населенный жителями всех цветов кожи, напоминает сильно обветшалый Метрополис из фильма Фрица Ланга 1926 года. Жители ютятся в бесчисленных железных каморках, дружно ходят на патриотические митинги и устраивают буйные пляски, как на какой-нибудь дискотеке в Гарлеме. В общем, Зеон для зрителя — сплошное разочарование. Одно дело отождествлять себя с бригадой повстанцев, которые, сменив рваные свитера на кожаные плащи и блестящие костюмы из латекса, лихо воюют внутри Матрицы. Совсем другое — с толпой босых оборванцев из гетто.
Пифия (Глория Фостер), оказывается, тоже не так проста. Она — программа из мира машин, и все ее предсказания о приходе Спасителя — просто еще одна степень контроля Матрицы над людьми. Пифия посылает Нео к Источнику, в главный компьютер Матрицы, и у порога святая святых он встречает седого неприятного старичка — Архитектора, который доходчиво объясняет Нео, что созданная им, Архитектором, последняя версия Матрицы основана на иллюзии выбора: 90 процентов людей подчиняются диктату программ, если внушить им, что у них есть выбор. А те 10 процентов, которые все-таки предпочитают свободу — то есть жители Зеона, — вечный источник нестабильности системы и головная боль. Поэтому Зеон периодически разрушают, Матрицу перезагружают, используя ментальный код Избранного, а затем позволяют ему, отобрав несколько пар чистых и нечистых, начать подпольную человеческую цивилизацию заново. Словом, Нео предлагается выбрать между плохим и очень плохим. Он либо перезагружает компьютер, держащий в рабстве людей, спасает всех спящих и еще пару десятков жителей Зеона; либо бежит выручать Тринити, которая в этот момент падает с небоскреба, отстреливаясь от летящего сверху агента, — и тогда погибнут уже все люди, какие есть на земле. Нео, натурально, бросается на помощь любимой, успевает подхватить ее за секунду до падения на асфальт, вынимает из груди пулю и запускает остановившееся сердце, но на катастрофический ход событий это никак не влияет: машины бурятся в Зеон, корабли людей разрушены, обороняться им нечем. Нео, остановив магическим жестом вытянутой руки нашествие железных кальмаров-убийц (сверхъестественные способности он демонстрирует уже и вне Матрицы), впадает в кому. А рядом с Избранным на соседнем столе лежит Иуда-Бейн, человек, в теле которого поселился зловредный Смит. Иначе говоря, зло вездесуще, оно уже проникло в хрупкий и уязвимый мир Зеона. Больше того, возрастание свободы и могущества Избранного запускает на другом полюсе системы механизм высвобождения и разрастания зла.
Во второй части, безусловно, есть эффектные сцены: драка Нео с сотней агентов или гонки на шоссе, когда Морфеус разрубает джип самурайским мечом. В эти моменты зрители несколько приободряются, но когда начинаются долгие пафосные, малопонятные рассуждения на тему «Быть или не быть», «Зачем я здесь?» и т. д., зрители вянут. Подросткам совершенно неинтересен мучительный нравственный выбор Нео между подружкой Тринити и оборванцами Зеона. Они уходят с «Перезагрузки» разочарованными. У старших товарищей-программистов в зависимости от уровня общегуманитарной образованности — ощущения двоякие. Эмоциональный ребенок, живущий в них, разочарован однозначно. Пытливый взрослый, которому охота разобраться в навороченной киберпанковской метафизике «Матрицы», — удовольствия тоже не получает, но заинтригован и ждет разгадок в последней части.
Последняя часть — «Матрица. Революция» — разочаровала уже решительно всех. Нео лежит в коме, а его виртуальная ипостась, застрявшая где-то между мирами на стерильной железнодорожной платформе, беседует с семейством индусов, которые на самом деле — компьютерные программы. Затем друзья, вооружившись до зубов и устроив во французском ресторане впечатляющую мексиканскую дуэль, находят способ вызволить Нео. Он вновь отправляется к Пифии, которую играет уже другая пожилая негритянка (Нона Гейи), и в ответ на свой резонный вопрос, как же это вы, сударыня, мне не сообщили насчет перезагрузки, получает многозначительный ответ, что, мол, за всякий выбор нужно платить. Потом на Пифию накидывается агент Смит, размножившийся в Матрице уже до совершенного неприличия, и фирменным приемом, воткнув ладонь в грудь, превращает старушку в очередного агента Смита.
Читать дальше
